— Может быть, я оставался здесь только из-за тебя, — говорит он. — Могу я наконец уйти?
Он так и стоит спиной ко мне, намеренно на меня не глядя. Раньше я и внимания на это не обратила бы, но сейчас я еле сдерживаюсь.
— Я думала, тебе здесь нравится.
— Может быть, и так. — Он оборачивается и улыбается мне. Такой совсем-не-джоновой улыбкой. По крайней мере, не такой, какой он раньше мне улыбался.
— Я ухожу, — говорю я, хотя до этого момента мысль об уходе мне в голову не приходила. — Совсем не нужно уходить нам обоим.
— В самом деле? А куда?
Я открываю рот, чтобы рассказать ему о Джине, но потом закрываю его. Я же хотела вырваться из стаи, так ведь? Самостоятельный человек решает свои проблемы… самостоятельно. Один из двух Близнецов.
— Никуда, — произношу я вслух. — Может быть, это я оставалась здесь из-за тебя.
Он смеется.
— Можешь никуда не уходить, — говорю я. — Это ведь твое. Тебе не надо уходить.
— Знаешь, — говорит он, размещая подставки по обе стороны двери зала, — хотя говорить ты и не умеешь, все-таки ты много говоришь другим, как и что им следует делать.
Я не отрываясь смотрю на него, но он прикидывает, ровно ли стоят подставки у двери.
— Пошел ты… — говорю я. И ухожу.
* * *
— О, — сказал Джона, растирая предплечье и в шутку делая вид, что ему больно. Мы лежали на траве футбольного поля и смотрели на звезды. — Ты за что меня ударила?
— За твое дурацкое предсказание, — сказала я.
— Ты что, не веришь, что мы с тобой друзья на всю жизнь? — спросил он.
— Конечно верю, — ответила я. — Поэтому оно и дурацкое. И так все знают, что мы всегда будем друзьями.
— Ты считаешь, что это глупо, потому что это правда?
Мне захотелось снова ударить его.
Звезда прочертила небо, оставив красноватый след.
— Загадай желание, — сказал Джона.
«Пусть мы всегда будем друзьями», — подумала я, наблюдая, как тает след упавшей звезды. Так. На всякий случай.
На улице идет снег. Пролетая перед глазами, в которых стоят слезы, снежинки оставляют после себя красноватые следы.
Жизни не хватает кнопки «пауза». Чтобы перевести дыхание и подумать минуту-другую. Может быть, мне надо попросить об этом Бога? В конце концов, дал же он мне новое имя?
Тяжело переставляя ноги, я поднимаюсь по лестнице к себе в квартиру и пытаюсь думать, несмотря на сумятицу, которая царит у меня в голове. Поиски шестнадцатилетней беременной девицы, делающей все, чтобы погибнуть в Чикаго, можно сравнить с поисками пресловутой иголки в стоге сена. Нет смысла впадать в панику и бегать по улицам, хватать каждую рыжеволосую веснушчатую девчонку и поворачивать ее к себе лицом, чтобы посмотреть, не Джина ли это. И не стоит удивляться, что я перехватываю выходящего из моей квартиры Дилена, который собирается заняться именно этим.
