Опустившись на колени, Серафим притянул к себе мои бедра, вонзаясь языком вглубь лона и слизывая кровь, из которой состояли почти все жидкости нашего организма. От такого интимного питания я застонала, царапая столешницу над своей головой. Оказывается, уступать желаниям Серафима - это весьма приятное занятие. Но лучше бы я этого не знала, потому как внутри меня творился такой бардак из разбросанных и разномастный чувств, что я боялась сейчас совать в них свой нос. Да и о чем сейчас можно было думать, когда язык Серафима творил со мной такое... что истома быстро переросла в желание, и мне стало мало его языка. Нагой оттолкнув от себя Серафима, я сползла к нему на пол, прямиком в его крепкие объятья, впиваясь в губы, на которых была моя кровь. Облизывая и напирая, я заставила Серафима лечь на спину. Потом аккуратно оседлала его, и совсем не аккуратно потерлась бедрами об твердый пах, дразня его и себя, и в ответ слыша болезненный стон возбуждения.
Ну вот, я снова была мокрой, готовой и жаждущей. Последние события заставили меня взглянуть на Серафима совсем по-другому. Кардинально. Сейчас он был для меня самым большим в моей жизни, просто огромным, искушением. Казалось, что я разбудила спящий вулкан. И осознавать, что все сейчас происходящее с Серафимом из-за меня одной... Ох! Да это мгновенно лишало самообладания. В самых ярких красках чувствовать себя его слабостью и ощущать свое превосходство - это кружило голову. А наблюдать, какую дикую необходимость во мне испытывает этот мужчина... до ломоты сжимая руки на моем теле, уже давно перестав дышать, не справляясь с эмоциями и чувствами, контроль которых оттачивался столетиями... (мое горло сжал голодный спазм) да это слишком даже для меня. И было так приятно смотреть на его сладкие мучения, видеть эмоции на ранее каменном лице...
Склонившись над Серафимом, я обхватила рукой его твердую плоть, направляя в себя, и ловя губами хриплый стон. Он закрыл глаза, сжимая ладонями мой зад, так что в кожу впились ногти, и отчего я дернулась к нему навстречу, усаживаясь и накрывая всю его длину.
- Подожди секунду... - выдохнул Серафим, открывая глаза и рефлекторно вскидывая руку к моему лицу, но так и не касаясь, зато дразня слегка окровавленными пальцам, которые я, почти так же рефлекторно, тут же обхватила губами. Облизывая вкусные пальцы, я ощущала дрожь как в них, так и во всем его теле. И это было так... ново, неожиданно, возбуждающе. Серафим был словно девственник, но самое интересное - весьма опытный.
