- Марго, ты так убьешь меня. Был бы я человеком, остановилось бы сердце.
- Лучше сладкая и быстрая смерть, чем вечное одиночество, - ответила я, заглядывая в его глаза, при этом высунув язык и основательно лизнув подушечку его большого пальца. - Не так ли?
Мои слова Серафима насторожили, и он ответил:
- Я тебя верну из самого пекла, если удумаешь что-нибудь подобное.
Его ладонь легла мне на щеку. Я потерлась об нее носом и улыбнулась, начиная двигать бедрами:
- А с чего ты взял, что я собираюсь совершить нечто подобное?
Серафим сглотнул, прежде чем хрипло ответить:
- Я чувствую твою апатию и опустошенность.
- И все? Что еще ты во мне чувствуешь? - игриво спросила я, совершая на нем такие же игривые движения бедрами.
- Тебе доставляет удовольствие выворачивать меня наизнанку.
- А разве ты всего этого не хотел? - спросила я, проводя рукой по его груди.
- Я мечтал об этом, - ответил он, запуская руку в мои волосы, поворачивая к себе лицо и обхватывая губами губы.
И с этим поцелуем он сжал рукой мое бедро, подаваясь навстречу, чтобы утопить себя во мне, а меня в удовольствии. И это было только очередное начало, очередного марафона. Я еще не встречала таких голодных мужчин, но в случае с Серафимом объяснение было вполне очевидным. И он не просто дрожал от напряжения, оно ощутимо вибрировало под его кожей, едва сдерживаемое, и чему он давал некоторый выход только в момент своей неистовой власти над моим телом... уже в который раз сумев перевернуть меня на спину, погружаясь в мое лоно то тягуче и медленно, то резко и мощно, снова подбрасывая на пик удовольствия и не позволяя сорваться. Я расцарапала ему всю спину и мягкую часть тела, и это не включая других предметов интерьера, которые попадались под руки. На моей коже то и дело проступали синяки от его пальцев, но мне совершенно не было больно. Мне было мало, мало Серафима и его движений. Но стоило мне взять инициативу, как снова оказывалась под прессом его тела и напора, обдавая стонами его губы, кусая всюду, куда могла дотянуться зубами, и утопая в его серых, теплых глазах...
В этот раз я с большим трудом смогла прийти в себя, а вернее было бы сказать, что я вообще не могла это сделать. Потому что ощущение полной расслабленности оставляло меня где-то далеко за гранью сознания. Но оттуда меня упорно пыталась выдернуть странная боль, причину которой я поняла не сразу, еще долго продолжая томиться от ощущения блаженства под телом Серафима. Оказалось, что болела кожа. Ее жгло и щипало. Я бросила взгляд на окна, сразу щурясь от блеклого света. Света!?
