– Я тону?
– Сейчас посмотрим, – проворчал Крутасов, с опаской приближаясь к несчастному. Посветил фонарем, сделал неутешительный вывод: – Да, товарищ рядовой, ты тонешь.
И наклонил ближайшую толстую ветку, за которую и схватился утопающий.
Когда его вытащили из болота и переправили на сухой бугорок, у военнослужащего зуб на зуб не попадал. Глаза затравленно блуждали. Он дрожал как осиновый лист, отвешивалась челюсть.
– Мама дорогая, за что мне все это? – заикался он.
– А это, дружок, побочные явления употребления спиртных напитков во время несения службы, – назидательно сказал Олег, сдерживая смех. – Вот не выпей ты в ту ночь паленой водки, сейчас бы спал в расположении части и в ус бы не дул. Будешь знать.
– Красавец, – осветил фонарем скорчившееся недоразумение Оленич. – Солдат, ты нас просто убиваешь своей естественной красотой.
– А шишка откуда? – Крутасов потрогал слипшуюся от пота макушку рядового. – Ого, здоровенная, как вторая голова. Бог дал?
– А будет мало, еще поддаст, – засмеялся Максим. – Корабль ты наш затонувший.
– Так нечестно, товарищи офицеры, – обиженно бормотал Загадкин. – Вас четверо, а я один. Вы пользуетесь тем, что по уставу я не могу вам ответить той же монетой и вынужден терпеть надругательства. Неуставщиной попахивает, нет? А я, между прочим, нормальный солдат, и у меня тоже есть чувство собственной…
– Ты нормальный дебил, – отрезал Оленич. – Исключительно по твоей прихоти мы занимаемся в этой стране черт знает чем.
– Да сами вы… – не сдержался Загадкин.
– Девочки, не ссорьтесь, – расхохотался Олег.
– Чего ты сказал?! – взвился оскобленный Оленич. – Десять суток ареста, рядовой!
– Ну, конечно, – проворчал морально раненный боец. – Причем двое из них я уже отсидел…
Болдин и Крутасов схватились за животы и отвалились от коллектива. Джоанна испуганно прижалась к Олегу – она не понимала, что вызывает дикий смех у этих загадочных русских. Впрочем, словесная разминка проблемы не решила. Одно утешало – за ними пока не тянется хвост из рассерженных американцев. Подумав, Олег пришел к выводу, что идея добраться этой ночью до границы – замечательная, но едва ли осуществимая. С непроходимыми лесами в Латвии полный порядок. Он приказал обойти болото, повернуть на восток и идти, пока не кончатся силы. Но силы кончались и у десантников. Им удалось продвинуться в восточном направлении метров на триста, и ноги просто подкосились. Еще и женщина висела на плече… Очередная баррикада из коряжин и частокола колючих ветвей буквально добила. Люди падали в лощину, устланную мягким мхом, а подняться сил уже не было. Самые выносливые все же совершили рейд по ближайшей чащобе, нарезали лапника, передавали его по цепочке. Продрогший Загадкин зарывался в груду теплой хвои. Пришлось выкапывать его обратно, чтобы до отвала накормить аспирином и пожелать спокойной ночи. «Справится, не такой уж он изнеженный», – проворчал Оленич и рухнул как подкошенный в охапку лапника. «Ладно, – подумал Олег, – Буду первым охранять это неуправляемое стадо»…
