Вместе с комиссаром Воздушных Сил армии полковым комиссаром Александром Алексеевичем Званским мы прибыли ранним утром 7 Ноября на заснеженный полевой аэродром наших бомбардировщиков провести праздничный митинг. Званский был уже в летах, среднего роста, полный, но авиационная форма, которую он всегда носил с двадцатых годов, шла комиссару — иным его трудно было представить.
Мы знали друг друга с первых дней войны. В самые трудные минуты комиссар был воплощением спокойствия. Но сегодня Званский нервно ходил по летному полю и молчал, не отвечая даже на вопросы.
— Товарищ полковой комиссар!.. Товарищ комиссар!.. Вас срочно просят в радиорубку! — Офицер связи выбежал из штабной землянки без шинели и шапки, он задыхался от волнения и быстрого бега, и снег сразу накрыл его темные волосы белой тюбетейкой. — Скорее, скорее! — выкрикивал он на ходу. — Москва передает сообщение о параде…
Мы побежали к землянке.
Да! Знакомый голос диктора Левитана торжественно и гордо сообщал, что только что на Красной площади закончился военный парад в честь 24-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции, с трибуны Мавзолея Ленина с речью выступал Верховный Главнокомандующий Сталин!..
Митинг, который состоялся в этот час на далеком аэродроме, мы не забудем никогда! Еще не унесли запорошенное снегом полковое знамя, а бомбардировщики один за другим поднимались в воздух — на врага!
Мы с комиссаром направились в политотдел своей Седьмой Отдельной армии. Вечером здесь, невзирая на фронтовую обстановку, будут отмечать двадцать четвертую годовщину Октябрьской революции. В этот час особенно хотелось быть среди друзей…
Густой снег шел и в Алеховщине, на Свири, где располагался политотдел. Наш самолетик мягко затормозил на лыжах, и мы тут же пересели на вездеход-«козлик». Юркая автомашина уверенно петляла меж высоченных сосен, освещая себе путь синими подфарниками… Мы вошли в политотдельскую землянку и, пожимая руки друзьям, сразу ощутили тревожное настроение собравшихся: под Тихвином — плохо…
Если вы взглянете на карту северо-запада СССР, недалеко от Ленинграда увидите два голубых пятна — Ладожское и Онежское озера, а между ними — синюю нитку реки Свирь. Тут среди не замерзающих и в лютые морозы болот, среди вековых сосен, прерывающихся гранитными валунами, дивизии, полки и батальоны Седьмой Отдельной армии дни и ночи вели ожесточенные бои с финскими войсками.
По гитлеровскому приказу белофинны злобно рвались через Свирь, стремясь соединиться с немецкими корпусами у Волхова. Отрезанная от соседних фронтов, Седьмая Отдельная стойко отбивала атаки финнов. Здесь, на Свири, мы прикрывали дальние подступы к городу Ленина.
