Мне было стыдно. Захотелось убежать куда-нибудь, скрыться. Но он, распаляясь, все бормотал, все твердил одно и то же, и в голосе его уже звучал гнев:
— Поцелуй меня!
Но тут танец кончился. Я пошла к нашему столику, пытаясь скрыть волнение, успокоиться. Хассейн шел за мной нетвердой походкой. Потом остановился, покачиваясь, перед Али. И, еле ворочая языком, произнес, показывая на меня пальцем, в то время как я не смела поднять глаза:
— Она не хочет…
Я резко встала, прервав его:
— Поехали!
Хассейн спал всю дорогу. Мы с Али молчали. Я ехала быстро. Спешила вернуться домой, поскорее остаться одна. Я чувствовала, как подступает злость, как ярость душит меня, несмотря на спокойную синеву слившихся, казалось, навеки воедино дороги и моря в уже опускавшихся сумерках.
Я остановила машину около отеля, где жил Хассейн, в ста метрах от въезда в наш приморский поселок. Отвернулась, когда Али стал будить его, чтобы проводить до номера. Мне хотелось рыдать от злости; это были бы, наверное, единственные слезы, которые бы меня утешили.
Когда Али вышел из отеля, я заметила, как удивленно вспыхнули его глаза: он уже не рассчитывал застать меня здесь. Вначале он доехал со мной до гаража, а потом мы прошлись вместе по дорожке, спускавшейся к морю, туда, где на краю поселка, на скалистом берегу, расположились наши дома. Ночь была светлой, лунной, и только наше молчание источало мрак… Но мы думали об одном и том же. Я сказала:
— Мне стыдно за него, стыдно! Из-за вас, из-за Джедлы, потому что вы оба такие чистые! Мне стыдно за саму себя!
Он тихо и ласково заговорил со мной, и его голос, звучавший в ночи, казался мне полным нежности. Я так хотела увидеть его лицо, но не смела посмотреть на него. Он говорил, что готов оказать мне любую помощь; что мне надо быть сильной; что у меня светлый ум, за что он меня и уважает, но этого недостаточно, и я должна действовать, что-то предпринять. Джедла и он мне обязательно помогут, он это обещает…
Он говорил долго; мрак сгущался. Когда мы проходили мимо его дома, я увидела свет в окне. Я сказала, что Джедла давно его ждет.
Он остановился у моей двери. Светивший неподалеку фонарь отбрасывал желтоватый свет. Али посмотрел на меня и невольно улыбнулся. Меня охватил какой-то внезапный порыв. Я и до сих пор не пойму, что со мной произошло в ту секунду. Я сказала ему: «Спасибо!», сказала горячо, взволнованно, и вдруг, схватив его руку, быстро поцеловала ее. А потом убежала, вся дрожа, сгорая от стыда. В моем жесте было столько униженности…
