Он пошел по направлению к церкви Санто-Мариа-дель-Орто и исчез из виду, а Заккариас, не желавший, чтобы гондольеры знали, где он намерен остановиться, принялся уже снова отвязывать гондолу, чтобы пристать в другом месте.
В это время какой-то молодой человек протиснулся к нему сквозь толпу гондольеров и шепнул ему на ухо:
— Добро пожаловать в Венецию, властелин жизни!
Геркулес обернулся и вздрогнул, увидев пред собой Иоанниса.
— Опять ты!.. Везде ты! — крикнул он запальчиво.
— Конечно, опять я! — пробормотал далмат со странной улыбкой. — Но не бойтесь, я буду нем, как невольники в Бланкервальском дворце или как рыба в воде!
Кризанхир вытащил торопливо из-за пояса один из тех маленьких миланских стилетов, острие которых убивает мгновенно. Он хотел отнять у ловкого шпиона возможность сообщить глазевшим гондольерам настоящее имя мнимого Заккариаса или сделать какой-нибудь тайный донос. Но победитель Доминико вернул уже изменившее ему на время хладнокровие, удержал аколута и подошел к далмату, который отступил. Взглянув на его бледное красивое лицо и на кошачьи сверкавшие глаза, он спросил лаконично:
— Какой новой низостью хочешь ты удружить мне?
— Я могу вам помочь осуществить план, который привел вас в Венецию с риском поплатиться жизнью и свободой, — ответил ему хладнокровно далмат.
— Так ты знаешь, что побудило меня прибыть сюда инкогнито?
— Знаю, но ваш план, по-моему, лишь мечта. Осуществить его может только один человек.
— Если ты не хитришь со мной, Иоаннис, если этот единственный человек действительно желает оказать мне услугу, то я дам ему серебряный жезл и возведу его в протобасты, а тебя назову великим дрюнгером моего флота, — сказал мнимый Заккариас, который был не в силах скрыть свое волнение. — Но когда же могу я увидеть эту сильную влиятельную личность?
— Завтра, так как я сообщу ему сегодня же эту новость, — шепнул тихо далмат.
Через два часа Иоаннис, одетый в изящный костюм из черного бархата, остановился перед ярко освещенными окнами дома, широкий мраморный фасад которого был украшен изящными изваяниями. Четыре кариатиды поддерживали балкон с красивыми колоннами, но в целом фасад представлял собой смесь трех архитектурных стилей, вовсе не согласовавшихся между собой. Этот дом принадлежал богатому негоцианту[10] Бартоломео ди Понте, пользовавшемуся особенным почетом корпорации гондольеров и бывшему прежде синдиком[11]. Залы были украшены флорентийским мрамором, а окна драпированы великолепной шелковой материей, привезенной из Персии.
