Кризанхир обменялся со своим слугой веселой улыбкой.
— Сюда, Доминико! — крикнул один из гондольеров, выбившись совершенно из сил.
Доминико поставил на землю свой громадный кувшин с вином и поспешил на подмогу к товарищам.
— Куда следует отнести этот сундук? — спросил он заплетающимся от вина языком.
— Подними его прежде, а потом я отвечу тебе на твой вопрос, — ответил иностранец.
Гондольер улыбнулся презрительной улыбкой и взялся за сундук, но поднял его только наполовину и снова опустил.
— Ну тут, должно быть, собраны все сокровища святого Марка! — воскликнул он.
— Я отвечу тебе, хвастуну, только то, что сундук не тяжелее каждого из моих кулаков, — сказал ему Заккариас, обнажая свои мускулистые руки.
— Интересно знать, сколько правды в словах твоих, презренный болтун! — произнес Доминико, выскочив из гондолы.
Засучив рукава своей толстой туники, он стал в оборонительную позу, а слуга Кризанхира последовал за ним, ворча с негодованием:
— Любопытство вообще очень большой порок, а в особенности для гондольера, и я сейчас докажу тебе это на деле!
Толпа окружила немедленно бойцов, молясь всем святым за успех Доминико.
— Я жду! — проговорил насмешливо последний.
— Я не злоупотреблю твоим долготерпением, — ответил Заккариас, нанося ему в бок сильный удар.
Доминико упал, но тотчас же вскочил и стал в прежнюю позу.
— Так я, значит, могу возобновить урок и довести его сейчас же до конца, — заметил Заккариас, осыпая противника тяжелыми ударами.
— Я начинаю думать, — лепетал Доминико, — что ты не относишься к разряду хвастунов, какими оказываются почти все иностранцы, ненавидящие Венецию.
— Ты проявляешь себя с хорошей стороны, отдавая мне в этом должную справедливость, — отозвался Заккариас. — Да будет тебе известно, что я могу убить моментально быка, а ослов убиваю без всяких усилий.
Он схватил венецианца, поднял его высоко над своей головой и бросил так, словно это был мяч.
Гондольеры с восторгом захлопали в ладоши, не заботясь, по-видимому, об увечьях, полученных побежденным товарищем.
— Я сейчас дал тебе доказательство своей дружбы, — сказал Заккариас, помогая противнику приподняться с земли. — Я не всем демонстрирую свое искусство в битве.
— Благодарю за честь! — ответил Доминико, потирая плечо и пытаясь улыбнуться.
— Между нами не будет больше вражды, товарищ!
— Не будет, мой учитель. Можете быть уверены, что я не попрошу у вас повторения урока… Я вдобавок пожертвую пять свечей Пресвятой Деве, поскольку понимаю, что без Ее заступничества у меня были бы переломаны кости.
