Например, изучаем мы Египет. Рассказывает он нам о фараонах, пирамидах, войнах, религиях. И вдруг спрашивает: «А что самое необычное в истории Египта?»
Ответов было много, перечислили почти все, в том числе и пирамиды. Он и ухватился за эти пирамиды и давай пытать, почему же самое необычное – это пирамиды.
Мы и так, и эдак.
А он: «Нет».
Мы с другого конца.
И, наконец, поняв, что до нас не доходит, выдал:
– Самое необычное – это не пирамиды, а тот Человек, который в плоской, как блин, стране вдруг сумел увидеть пирамиды. А увидев, решил их построить.
Самое необычное – это ТОТ САМЫЙ ЧЕЛОВЕК. Способность видеть в обычном необычное – вот что отличает человека от животного. Человек – конечная цель эволюции биосферы. И, чтобы человечеству выжить, нужны люди, которые в круге вдруг увидят квадрат. Такие люди меняют и приспосабливают нашу цивилизацию к новому, измененному миру.
Обведя весь наш класс рукой, он сказал:
– За вами будущее, и тот из вас, кто увидит в обычном необычное, совершит очередной прорыв человечества к выживанию в этом быстро изменяющемся мире.
На всю жизнь мы, ученики, запомнили эти слова нашего учителя. И были ему благодарны за то, что он в век стандартизации, специализации и однообразия научил нас видеть в пустыне – горы, а в круге – квадрат.
Леня Чирок человеком был весьма странным.
Казалось, что родился он не в своем времени.
А вот когда он должен был родиться – до или после того, как родился на самом деле, – было непонятно. А было это непонятно в силу необычных способностей его организма, необъяснимо собранных вместе в одном человеке, чего в нашем двадцатом пеке еще не встречалось.
Мы с ним познакомились в то время, когда только-только появились в денежном обороте первые металлические юбилейные рубли к 100-летию Ленина [1] . Вот такой рубль он мне и подарил – сунул руку в карман своего коричневого в полоску пиджака, достал рубль, безымянным пальцами, а большим надавил – получилось что-то вроде согнутой подковки. Разогнуть этот рубль таким же способом, как он его согнул, я, естественно, не смог. И никто из моих ребят не смог. Правда, потом мы этот рубль кувалдочкой на наковаленке распрямили.
После такого подарка мы с ним, понятно, сразу же и задружились.
Ходил он всегда с маленькой собачкой сидевшей у него на левой руке. Собачка была настолько махонькая, что больше напоминала воробья. Она все время дрожала и тявкала так тонко, будто чирикала. За это ее и прозвали Чирок. Потом как-то само собой имя его любимой собачки перешло и на самого хозяина.
