Женщины тоже вышли, но, увидев себя в полном обнажении, с визгом заскочили назад.
Араб-водитель вышел, увидел солнышко, встал на колени и стал молиться:
– Алла, Алла…
Солнце было прямо перед глазами, туман – за спиной, а вокруг до горизонта простиралась ровная поверхность, припорошенная все тем же серым песочком.
Вне тумана я побыл, наверное, не больше минуты: солнце, решившее, очевидно, отыграться на мне в этом пустынном царстве, стало усиленно меня поджаривать.
Чувствую – закипаю.
Я не стал ждать полного закипания тела и, подхватив водителя, нырнул обратно в туман. Нырнул – будто лег в родную, чистую, мягкую кровать.
Кожа тут же перестала пузыриться.
«Ну и дела…» – подумал я.
Женщинам я посоветовал не выходить из тумана.
Но на то они и женщины, вечно любопытные. Любопытнейшие из всех земных созданий. И они, дружно взявшись за руки, вышли из тумана. Но тут же раздался вопль, и Лизок вместе с переводчицей очутились в моих объятиях. Они так дрожали, что я постарался их как можно лучше успокоить. Особенно гречанку. Лизок, правда, это быстро заметила и пресекла мои заботливые поглаживания.
Да, мир вне тумана оказался не совсем приветливым, каким был раньше.
Но вот что странно: в тумане наша компания провела довольно-таки длительное время, но ни есть, ни пить никто из нас не хотел… Ну, в общем, даже спать никто не хотел.
Я удивленно оглядел себя. Пощупал свой живот. Даже на всякий случай осторожно посмотрел себе под ноги.
Но ничего там не обнаружил, кроме крупного рыжего булыжника.
На душе от всего непонятного сделалось тоскливо.
Я задумался.
Но додуматься до чего-либо мне не дал… воробей. Он тоже решил испытать чувство свободы и вылетел из тумана.
Вылететь-то он вылетел. О чем-то чирикнул и замолчал.
Я из любопытства выглянул из тумана.
Наш воробушек лежал лапками кверху. Мне стало жалко нашего летающего искателя приключений. Я быстро подхватил его и перенес в непонятный, но спасительный для всего живого туман.
В тумане воробей открыл глазки, вскочил, встряхнулся и улетел. Правда, уже не на опасную свободу, а вглубь непонятного тумана.
Я оглянулся.
Женщины мои были рядом. Только исчез водитель-араб. Наверное, уполз.
Ситуация была настолько неординарна и непонятна, что надо было что-то предпринимать. Не вечно же сидеть в этом тумане. И я решил обследовать границы тумана.
Мы опять двинулись к тому месту, где туман резко обрывался. После долгих уговоров я усадил девушек с краю тумана, а сам по часовой стрелке, постоянно поглядывая наружу, чтобы не уйти вглубь, стал двигаться по границе.
