— Пойдём, посмотрим, есть ли у них искусство роботов. Оно поможет тебе увидеть всё с другой точки зрения.
— Это не мне нужно точку зрения изменять, — ворчала Донна, заходя за ним в дверь, которая, открывшись, пожелала им доброго утра.
— Искусство, — начал Доктор слегка напыщенным голосом, — это окно в душу человека. Или андромедянина, разумеется, — добавил он.
У Донны от удивления расширились глаза: существо, похожее на мягкий журнальный столик с короной из сверкающих металлических глаз, остановилось перед ними, чтобы осмотреть неприметный кусок серого мрамора под стеклянным колпаком — тот же, который сейчас осматривал Доктор. А впрочем, — подумала Донна, — возможно, он рассматриваетнас.
Она слегка улыбнулась. На всякий случай. Уже бидев, пускай и не нарочно, одного андромедянина, она решила перестраховываться с другими встречными существами.
— Если хочешь, — прошептал Доктор, — я тебя с удовольствием отвезу куда-нибудь, где есть опасность, волнение, и смерть. Как скажешь.
Журнальный столик ушёл, издавая хихикающие, кашляющие звуки. Донна вытянула руки ладонями вверх, изображая весы:
— Опасность, волнение, и смерть? — её руки двигались вверх-вниз. — Или галерея искусств?
— Мещанка, — усмехнулся Доктор. — Мы можем совместить эти две опции, посетив Третью империю Витражей… О, постой-ка! — неожиданно он метнулся по чёрному зеркальному полу галереи в направлении большого стенда, и Донна осталась стоять в одиночестве.
Вздохнув, она побрела за ним. Она обожала искусство. Правда-правда. У неё дома на стене висела репродукция картины… как её… с подсолнухами. Это было искусство. Настоящее искусство. А не какие-то куски непонятно чего, закреплённые на картонке и посыпанные травинками. Или торчащая из пола половина автомобиля. Или серая мраморная плита.
Она догнала его, едва не столкнувшись с тремя высокими, болезненно тощими блондинками, которые только что зашли в этот зал галереи. Они выглядели как-то неуклюже и неестественно.
— Простите, — прошептала Донна, обходя их.
Они молча провели её взглядом.
Доктор нагнулся, прижавшись носом к стеклу, за которым на тонком стеклянном штыре было размещено нечто, похожее на ржавое колесо от грузовика, инкрустированное бриллиантами.
— Донна! — прошептал Доктор, подзывая её к себе. — Что скажешь об этом?
Она посмотрела.
— Ты что, хочешь мне рассказать, что это воплощает извечную борьбу между The Pussycat Dolls и Girls Aloud[2]?
— То, о чём ты говоришь, будет в следующем зале, — сказал он. — А это гораздо лучше.
