— Странный вы, Николай Иванович, человек. Даже хорошая ваша новость для кого-нибудь обязательно станет плохой.
Он вздернул подбородок, развел руками.
— Закон диалектики, Кира Сергеевна. Каждая палка — о двух концах.
Он тряхнул лысеющей головой — то ли подтвердил свою сентенцию, то ли небрежно поклонился — и побежал по коридору.
В приемной ее встретила Шурочка — прямая, подтянутая, вся в шоколадном загаре.
— Здравствуйте, Шурочка, ко мне никого?
— Никого. Я всем говорю, что вы придете завтра.
Кира Сергеевна засмеялась, сказала нестрого:
— Значит, потихоньку обманываем массы?
Шурочка видела, что это не выговор, а шутка, и приняла как шутку.
— Надо же вам в первый день разобраться с делами, уйма почты, Кира Сергеевна.
В кабинете, на тумбе, стояла ваза с традиционными гвоздиками, на круглой вешалке — плечики. Ничего не изменилось, подумала Кира Сергеевна, словно я вышла отсюда только вчера. Вот она, моя обитель, мой второй дом. А может быть, и первый…
Шурочка стояла у дверей, смотрела, как Кира Сергеевна сняла плащ, пристроила на плечиках, потом открыла шкаф, переобула туфли, пару раз взмахнула расческой, взбила надо лбом чуб.
— Вы загорели, — сказала Шурочка. Это было робким предложением поболтать. Не виделись почти месяц, Шурочка тоже уходила в отпуск, надо бы спросить, как и где отдыхала. Но Кира Сергеевна боялась увязнуть в пустых разговорах.
— Присядьте, Шурочка, мне очень надо посоветоваться с вами.
Шурочка прошла к столу, аккуратно ставя свои маленькие, обутые в лакированные туфли ноги. Села на копчик стула, положила перед собой блокнот. Новенький, с чистыми нетронутыми страничками.
Интересно, куда она девает старые?
— Записывать ничего не нужно, просто я хотела бы, чтобы Игнат Петрович узнал о моем возвращении на работу, но не от меня, понимаете? Как это сделать?
На лице Шурочки — ни удивления, ни любопытства, лишь вежливое и деловитое внимание. Слушает, легонечко постукивая по блокноту шариковой ручкой.
— Такой дипломатический ход необходим для пользы дела, — туманно объяснила Кира Сергеевна, потому что всей правды сказать не могла: не хочу звонить, быть назойливой, потому что придется опять заводить речь о библиотеке. Другое дело, если позвонит сам.
— Это очень просто, — Шурочка тряхнула головой. — Я пойду в первую приемную, возьму у Жанны повестку заседания исполкома. Скажу, что для вас и что вы у себя.
— Когда исполком?
— Во вторник.
Кира Сергеевна опять засмеялась.
— Что ж, давайте продолжим этот день невинных обманов.
