Лидия писала своим стремительным, рвущимся почерком:
«Кирка, родная, когда же ты пожалуешь ко мне? Стареем, а видимся редко, хочется поплакаться тебе в жилетку. Ты счастливая, у тебя замечательная семья, кроме нее, есть любимая работа. А я если что и интегрирую, то исключительно семейный бюджет, который трещит по всем швам. Ждем!»
Женечкино письмо было бодрее и энергичнее.
«Мать-градоначальница, привет! Моя дражайшая не показывает своего письма, значит, пишет, что я плохой. Не верь, я хороший. В трудных, почти походных условиях добился отличных показателей: а) по линии личной — произвел шесть потомков (считая и внуков), седьмой не за горами, б) по линии служебной — схватил с неба еще одну звезду и стал полковником. Приказываю: в текущем году прибыть к нам и об исполнении доложить! Приезжай!»
«Приезжай», «Ждем!»— так всегда заканчивались все их письма. Кира Сергеевна подумала, что у нее, кроме Лидии и Женечки, никого нет. Всех друзей растеряла, праздники встречать не с кем.
Она сложила письмо. Спросила Ирину:
— Ты хотела бы, чтоб Лидия была твоей матерью?
Ирина засмеялась, обняла мать.
— А ты ревнивая. Зачем мне ее в матери? Она у меня в подругах.
От ее волос пахло дымом и духами. Кире Сергеевне хотелось долго сидеть так, чувствуя на шее жаркие руки дочери. Но пришел Юрий, чмокнул Ирину в висок, стал сыпать дурашливые вопросы:
— Как там Чекалины, успешно ли размножаются? Как там Волга, по-прежнему ли впадает в Каспийское море?
— Я привезла тебе готовальню, — сказала Ирина.
Юрий шаркнул ножкой:
— Благодарю и кланяюсь.
Потом схватил Ленку, посадил на плечи, носился с ней по столовой. Она вырывала ручонки, опрокидывалась назад, взвизгивала от сладкого страха.
Может, еще и сладится у них? — думала Кира Сергеевна.
Первым, кого она встретила в исполкоме, был Жищенко. С пачкой бумаг несся он по коридору на своих кривоватых ногах так, что края бумажек дыбились и заворачивались.
— Кира Сергеевна, примите соболезнования но поводу кончины вашего отпуска! — на ходу крикнул он и остановился накоротке, чтобы задать традиционный вопрос о новостях.
— Ничего нового, море на прежнем месте, — сказала она.
— Зато у нас есть новость, — торжественно произнес он.
— И хорошая?
— Других не держим. Наконец-то этого дурака и бездельника Ковалева убрали.
Кира Сергеевна смотрела на его сытое, довольное лицо. Ковалев в самом деле был работником слабым, отдел промышленности и транспорта явно не тянул, но ее всегда коробила любовь Жищенко к маленьким сенсациям.
