Она стояла, соображая, как же теперь добраться домой. Как дотащить пудовые чемоданы хотя бы до троллейбуса? Хорошо, хоть книги, которыми их щедро «отоварили» на семинаре, догадалась отправить почтой.
Пожалуй, Шурочке следовало сообщить о приезде, она прислала бы машину. Но Кира Сергеевна боялась, что секретарша не вытерпит, проговорится, и начнутся звонки. А она этот день — день возвращения — решила посвятить отдыху и безделью.
Снова ухватилась за ручки своего неподъемного багажа, пронесла несколько шагов. Какой-то таксист все же сжалился, высунувшись из машины, крикнул:
— Куда поедем, мамаша?
Она подумала: неужели я такая старая, что этот верзила годится мне в сыновья?
Шофер медленно вылез из машины, открыл багажник.
— Помогите же донести до машины, — сказала Кира Сергеевна, коленом подпирая чемодан.
Шофер закурил, сунул в карман зажигалку:
— Не входит в обязанности.
Он пристроил чемоданы, закрыл багажник.
— А в порядке любезности? Я женщина, причем не молодая… Сами сказали «мамаша».
Он скосил на нее глаза и ничего не ответил. Поправил белую кепочку с рисунком из «Ну, погоди!», безмятежно полез в машину. Уже когда ехали, Кира Сергеевна затеяла с ним спор. Просто так, ради спортивного интереса.
— Я не раз была за границей, там у пассажира о багаже и голова не болит. Прямо в гостиницу, в номер доставят.
Увидела в зеркальце его выпуклые глава и как лениво перекатил он сигарету из одного уголка рта в другой.
— И при пассажирах таксисты не курят.
Он помолчал, посопел, выпуская клубы дыма. Потом сказал:
— Там капитализм, буржуазный образ жизни. Там на рабочего человека смотрят, как на скотину.
Вот тебе и весь разговор. Подвел идеологическую базу, подумала Кира Сергеевна. Надо было пообещать, что уплачу.
Было душно, пахло горячей пластмассой, духами, пылью. Кира Сергеевна провожала взглядом знакомые улицы, скверы, переулки.
Машина неожиданно свернула в узкий переулок, стиснутый заградительными щитами.
— Эй, уважаемый, куда вы? Я здешняя, дорогу знаю.
— Отцов города благодарите, понавешали кирпичей, скоро машины будут по воздуху летать!
Она посмеялась про себя над этим «отцов города благодарите», ничего не сказала.
Возле дома, вместо рубля с мелочью, подала ему трешницу. Сказала, сдачи не надо. Надеялась: совесть в нем заговорит и он донесет чемоданы до лифта. Но шофер пробормотал: «Минутку!», отсчитал — копейка в копейку — сдачу. Она смотрела, как вытягивал он чемоданы, ставил рядом с машиной.
