- Крисса, Айрис здесь, - позвал голос из толпы.
- Извини, Молли, я вернусь, как только смогу.
Холли и Ким подошли ко мне, и Холли хихикнула:
- Видишь, я говорила, что она на тебя западет. Она любит женщин с темными волосами и энергичными лицами. Готова поспорить, что яичники у нее стукнулись об пол, когда ты вошла в дверь.
- Передо мной нельзя устоять, дамы, - я подняла бокал: - За яичники!
- За яичники, - отозвались они. Потом Холли унеслась в том направлении, где показалась рука, сплошь увешанная золотыми браслетами.
- Как тебе вечеринка? - спросила Ким.
- Не знаю. У меня не было времени поговорить ни с кем, кроме Крис и ее подруги, Фриццы.
- Гадкая парочка. Они вместе с 1948 года, когда окончили Брин-Мор.
- Она упоминала Брин-Мор, но не год выпуска.
- Естественно.
- Хочешь, пойдем на скамейку, посидим?
- Конечно.
- Обещаю не задавать вопросов о твоей карьере.
- Это хорошо. Я с ней заканчиваю. В любом случае, я больше не могу играть. Не возражаешь, если я задам личный вопрос?
- Нет, я, наверное, не делю вопросы на личные и не личные.
- Запомню. Ты спишь с Холли?
- Да.
- Я так и думала. Знаешь, она пошла на эту работу в «Флик», чтобы видеться с тобой. Она рассказала мне об этом. Она очень честная.
- Это тебя беспокоит?
- Нет, вовсе нет. Когда мне минуло тридцать пять, я перестала расстраиваться из-за таких вещей и полностью забросила моногамию. Возможно, я и способна это вынести, но, похоже, больше никто на это не способен.
- Ну и не испытывай себя. Без моногамии жизнь куда интереснее.
Ким засмеялась и посмотрела на меня. Глаза у нее были очень светлые, серо-голубые. Они излучали что-то хорошее.
- И это запомню. Тогда еще один вопрос - ловишь?
- Готова.
- Ты любишь Холли?
- Нет. Мне она очень нравится. Может быть, со временем я могла бы полюбить, но не думаю, что буду когда-нибудь влюблена в нее. Мы слишком разные.
- Почему?
- Холли волнуют имена и деньги. У нее, по-моему, мало амбиций. А у меня много. Мне все равно, у кого что есть. Мне хочется поступить в институт и продолжить свое дело. Она не понимает этого, но, пока мы развлекаемся, у нас нет трений.
- Ну-ка, ну-ка, что у нас в этом углу? Красавица и чудовище. Ага! - Крисса высунула голову из-за чахлой пальмы. - В самом деле, Ким, ты всех молоденьких приберегаешь для себя. Если бы ты была мужчиной, тебя звали бы цыплячьим заводчиком.
Из увеличившейся толпы раздался голос:
- Крисса!
- Просто невозможно ни с кем поговорить на своей собственной вечеринке. Молли, давай пообедаем в следующий четверг, в час, в «Четырех сезонах».
