Так продолжалось с полчаса. Но постепенно стали различимы сначала кроны деревьев, потом сами деревья, дома заброшенного поселка. Земля успокаивалась, грохот ослаб до монотонного непрерывного гула, но и тот постепенно стихал. Рассыпавшаяся аномалия во дворе у лесника больше не появлялась. Потом завыла первая собака. Ее одинокий вой повис в еще красном небе, но на нем уже снова были различимы тучи. Исчезли молнии. Успокоилась дрожь в земле. Темно-красные сумерки медленно растворялись в глубокой августовской ночи. Четвертый энергоблок, высвободив скопившуюся в нем энергию, снова задремал до поры под своим Укрытием. Сегодня ночью Зона расширилась еще на несколько метров.
* * *
Новиков оторвался от монитора. Выброс только что прошел, оставив после себя массу знакомых, но до сих пор не расшифрованных данных, истерзанные кривые на графиках Броуля да еще, должно быть, несколько сталкерских трупов. Новиков еще раз пробежал глазами по цифрам. Выброс средней силы, вполне такой рядовой и предсказанный еще позавчера. Теперь же предстояло писать пачки бумаг: стандартные отписки — куда ж без них, даже в Зоне. Отчеты туда, рапорты сюда… Привычное, нудное дело. Какова же была судьба каждого такого отчета, Новиков не знал, но был уверен, что растекались они по всем разросшимся, как аномалии, инстанциям и ведомствам, оседали там в пыльных толстых архивных папках и до поры (если только не навсегда) благополучно забывались. Килограммы написанных бумаг множились, графики и данные отправлялись и отправлялись, сверху поступали новые инструкции по заполнениям тех или иных форм и отчетов, а Зона уверенно разбухала с каждым Выбросом. Только странное дело (а все же нисколько не странное): никого из тех, за чьими подписями приходили все эти распоряжения и инструкции, Новиков воочию здесь ни разу не видел. Так и некий Лисюткин, за подписью которого поступил последний циркуляр, как раз перед этим Выбросом, в котором значилось о необходимости отслеживать миграции диких кабанов непосредственно перед и непосредственно после Выброса, — никогда не наблюдался здесь, под низкими бронированными стенами походной лаборатории. И не чесался этот Лисюткин по причине отсутствия самого элементарного душа, и не потел по три-четыре часа в химскафандре «Эколог» рядом с кислотной аномалией. И даже вряд ли своими глазами видел коричневое лицо зомби с отслоившимися кусками гнилых мышц и пожелтевшими оголенными зубами. А зомби на Янтаре случались частенько. То ли с Выжигателя по-прежнему перли, то ли с завода: там тоже пси зашкаливало, особенно в подземной части.
