В тот же день двое из них шли в селение, отстоящее стадий на шестьдесят от Иерусалима, называемое Эммаус; и разговаривали между собою о всех сих событиях. И когда они разговаривали и рассуждали между собою, и Сам, приблизившись, пошел с ними. Но глаза их были удержаны, так что они не узнали Его. Он же сказал им: о чем это вы, идя, рассуждаете между собою, и отчего вы печальны? Один из них, именем…
Он вспомнил другой грузовик, в котором трясся много лет назад по размазанной дороге. Вечерело; а с запада надвигалась тяжелая, налитая черным свинцом, туча. Попасть под ливень означало застрять в непролазной грязи на неопределенное время. Водитель чертыхался на чем свет и рвал рычаг с первой на вторую, со второй на первую и снова на вторую… Машина рычала, надсадно завывая на каждом ухабе, задний мост постоянно уводило то вправо, то влево, и Тополь не на шутку боялся, что вот-вот они перевернутся или скатятся под откос.
… Клеопа, сказал Ему в ответ: неужели Ты один из пришедших в Иерусалим не знаешь о происшедшем в нем в эти дни?
Дрожащими руками он запихнул жетоны в щель. Автомат снова ожил, предлагая начать игру. Тополь торопливо хлопнул по кнопке. Мысленно прочитал то самое заклинание, подержался за стул и выбрал ставку. Все отступило — остался только этот экран и мелькающие картинки. «Ну хотя бы три лодки, ну хотя бы три лодки…» — шептал Тополь. Q, K, J… Он раздраженно хлопнул по колену. Этот урод снова сожрал и не подавился. Надо попробовать Беллу.
Жетоны, заклинание, стул, кнопка, ставка, кнопка. Мелькание барабанов. «Звезда, звезда, звезда, приди… ну-ну-ну…» Полезли ненавистные груши, апельсины…
Как же так! Он видел сегодня во сне эти звезды. И тракторы видел. Они отчетливо подсказывали ставку.
Анатолий в негодовании пошарил в карманах. Ничего. Больше денег взять не откуда. Но он видел! Как они посмели его обмануть?! Он не виноват — сердце налилось горькой обидой — просто сегодня должен был выиграть, все говорило именно об этом.
«Ничего, ничего, сегодня не повезло, повезет завтра. Значит так: сначала сделать ставку по два, потом, чтобы разыграть тупую железяку, побольше, а потом…» Но жар азарта постепенно схлынул, уступая место совсем другим мыслям: ни завтра, ни послезавтра, ни потом не сорвать больше удачной игры. Тот раз был абсолютно случаен, больше такого не произойдет. Но все казалось, что, стоит отойти от автомата, как кто-то другой — просто так, походя — вырвет у судьбы заветные барабаны. Надо только еще немного поиграть, совсем немного…
