Поезд, в котором он прибыл к себе на родину из Нижневартовска встречали с оркестром и цветами. Телевидение вело прямой репортаж с того самого перрона, с которого еще недавно мало кому известный писатель, а теперь живой классик, покинул будущих почитателей его бессмертного таланта.
Все были довольны.
И журналисты, так как им было что показывать в телевизионных ящиках; и чиновники, потому что у них появился свой местный «Лев Толстой»; и коллеги по цеху уже зная, что настоящего, маститого Ухода у него не получилось.
На первый вопрос о его творческих планах теперь уже признанный Писатель-классик сказал:
– Нам, классикам, нельзя сидеть сложа руки. Души умерших классиков требуют продолжения отражения. И создать в литературе отражение продолжения обязаны мы, новые классики новой классической литературы. Литературы, продолжаю щей отражать продолжения классически: традиций умерших классиков, завещавших нам, живым классикам, не сидеть сложа руки, а продолжать отражать то, что не доотражали до нас.
Столь глубокий и всеобъемлющий ответ живого мэтра литературы отбил охоту у всех встречающих задавать дальнейшие умные вопросы, хотя один глупый вопрос так и витал в воздухе.
«Где здесь дурак?
Кто говорил или кто слушал?»
