– А еще – пропили!
– Ага, – согласился индивид:
– В начале – продали, а потом – пропили!
А потом добавил, видя, что его согласие не вызвало продолжения, оказалось, так сказать не пролонгированным:
– Я бы их расстрелял!
– Кого? – поинтересовался я.
– Да вначале одних!
А потом других!
И так уж вышло, что в жизни глупого человека всегда находилось место подвигу.
А иногда – и двух…
– …Как проехать к реке? – спросила Лариса, опустив стекло дверцы.
Наверное, ей надоели наши дебаты.
И даже консенсус в результате ее не вдохновил:
– Как проехать к реке?
И абориген, придирчиво осмотрев ее «Жигули», видимо, прикидывая, можно ли сделать консультацию платной, изобразил удивление на своем прилично поношенном лице:
– К реке-е?
– К реке, – повторила Лариса.
– Ну – это слушайте, – замолчал местный житель, и я, перегнувшись через колени моей поэтессы, сунул ему в лапки два червонца:
– Значит, так.
Вначале вам вниз, под гору, до старого песчаного карьера – яму увидите.
Она заметная.
Потом влево, мимо заброшенной зоны, проедете кладбище, поедете до болота.
У болота сразу направо. Там рынок хотели построить, базар, значит.
Оттуда, через бурелом, что горел прошлым летом… Хотя дорога там одна, ну и выйдете на сельскую площадь. Там наша власть – сельсовет.
Правда, он не работает.
Там и спросите.
Запомнили? – поинтересовался селянин, явно рассчитывая на то, что придется повторить маршрут, за дополнительный гонорар.
И я усмехнулся:
– Вначале под гору, до ямы. Потом – влево, через тюремную зону и могильные кресты, в болото. Потом – вправо, к рынку, который так и останется непостроенным. А в конце через черт знает что – к неработающей власти чиновников.
Что же здесь не запомнить?
Как Россия в двадцатом веке…
…Выработанная яма песчаного карьера, оказалась заполненной водой, куда перелетные утки наверняка занесли икру карасей из окрестных озериц.
С уже поросшими травой береговыми откосами.
И в этой траве, уже сменившей виридоновый цвет на окись хрома с желтой охрой, несмотря на наступившую, пусть еще раннюю осень, белели ромашки.
– Ой! – воскликнула Лариса, глядя на зеленеющую лужайку. – Давай погадаем!
– Давай, милая, – согласился я. С любимой женщиной на природе легко соглашаться.
Так же легко, как и во всех остальных местах.
Лариса остановила машину прямо на дороге, по которой, кроме нас, похоже, никто уже очень давно не ездил. И возможно, никто никогда не останавливал автомобилей в этом месте для того, чтобы погадать на ромашке.
