– Не понимаю. Ты же обещал!
– Я?! Просто, не едешь. Это путешествие в ад, я понял.
– Ну уж нет, – воскликнула моя девушка. – Петя, мы же обсуждали.
– Я тебя не беру. Очень опасно.
– Я поеду, – тихо, без всякого упрямства сообщила соседка по кровати. – Я пойду за вами сто метров сзади. Ну если только задушите, отстану.
И я взялся слегка ее душить. Так мы какое-то время безобразничали, рассматривали картинки в любимой старой книжке, даже поставили симпатическими чернилами автографы под фигурками изгоняемых торгашей из храма, потом еще душили, читали, дремали и опять… дремали.
В ночное окно иногда заглядывали и моргали слабо светящие звезды, спорившие и спортивно соревнующиеся за право выбраться из-за черных туч, слипшихся под небесами. Луна куда-то запропастилась, и вместо нее перед нашими сонными лицами иногда фланировала у окна моль.
Внезапно я проснулся от крепкого топота у моей входной фанерки. Тоня тоже мгновенно открыла глаза и натянула одеяло на подбородок. Игрушечный замок слабо квакнул и отлетел, и в комнатку ворвались трое без собаки, в длинных глухих плащах, а у двери снаружи вытянулся во фрунт статный латстрелок, звеня штыком, челюстями и шлемом без бубенцов.
– Стоять… лежать! – заорал один, размахивая наганом. – Ноги вместе, руки по швам, лежать, или стреляю без упреждения навылет!
К обалдевшим ежащимся любовникам подвалил с ухмылкой кота-утопленника бывший бармен с заседания Избирательного Сената.
– Кукуем, глухари? – кокетливо показал он металлические зубы, но сменил тон. – А воины порядка годами не видали… снов. Осмотр помещений! Зюкин, фиксируй.
– Лежать.. стоять! – опять заорал второй, но уже тише и от двери, и выхватил фиксатор «Активного дружка».
Бармен прошелся по коморке взад-вперед, считая шаги:
– На дружке хозяина пыль, – сообщил он, поводя носом. Заглянул за шторку душа, резко дергая оружием, будто готовился встретить засаду. – Сральник самостийный. Душ-топка неположено, запрещенная переплановка. Ведь не обращался?
– Не-а, – помотал я головой.
– Штык-оружие имеете?
– Не-а.
– Недозволенную электроаппаратуру, записи порнодиско, гимны других государств?
– Не-а, – книга с картинками тихо грелась под одеялом у наших ног.
Бармен залез под кровать, долго возился там. Вылез в паутине и злой.
– Фиксуем наличность проживания личности. Суй ладонь, – помощник подвалил от двери и сунул мне в нос «приемник ладони». Я приложился.
– Давай и ты, птичка ночная вокзальная, – хмыкнул гаденыш в сторону моей подруги.
