Я осторожно повертел кардоночкой в воздухе.
– Боязно, – проблеял я. – Мы, знаете, все таки законы-то знаем. За НАШЛИДа чтоб.
– Да не дрейфь, эспремент, – возмутился мужик. – Коньяку хлопни. Все додумано без вас, саранчи.
Я хлопнул стакан, заел сладкой конфеткой из огромного короба и сунул руку с ПУКом в пасть Голосовального монстра. И быстренько вынул.
– За или против? – спросил страшный механический голос из голосозавра.
– За, – быстро подтвердил я. – Полностью за.
Пращуров стоял, как громом сраженный. Он выпучил глаза и воззрился на меня, потом на аппарат, а потом на лампу.
– Врет, – сухим басом процедил он, позеленев. – Извращает волю. Сдвинулся устройством.
Он оттолкнул меня, весьма отлетевшего, схватил деревянными длинными щипцами пробную ПУК из пачки на столе и сунул в аппарат. Устройство щелкнуло, и страшные внутренние зубы в мгновение ока сгрызли щипцы в щепку и с презренем выплюнули.
– Вот, видал! – возопил мужик. – Работает как часы. Голосует враз. Не избиратель ты, так чего суваться, прокусит руку до кости, тонкую кость дробит, с шиной месяц наболтаешься. Морду с интересу сунешь – склюет враз. Ну-ка дай, – в бешенстве Сенатор выхватил из моих рук мою же кардонку, схватил ее огородными щипцами из подготовленной урны и сунул в рыло устройства волеизъявления. Монстр трюхнул и злобно сжевал щипцы, как голодный лис куриное горло. И выплюнул мою ПУК и прожужжал:
– Минус семь баллов с предупреждением.
– Ага, съел!? – восторженно проревел хозяин, заплясал гопака и вновь степенно отступил к лампе. – Доложим скоро руководству края, – громко и державно сообщил Пращуров. – Эспериментовое устройство почти готовое, сбоит редко, но метко. Все вперед к свершению, след в след за вождем и отцом народа. Победим безгласие масс, кому надо стройными рядами на выбор. Да здравствует единство НАШЛИДа. Люди, будь бдителен!
Потом чуть утих, хлестанул себе и мне еще по полстакана и выдавил:
– Ну пошли, Петрпавел, хозяйство покажу.
Гасиенда Пращурова, и правда, впечатляла. Псарня, конюшня, свой экипаж-конка, борейтор, здоровый лоб практически без лба, цветник кактусов, садовник-робот из Ферганы, умеющий стричь даже дыни, коровник с буренкой и боевой козой, куры на заднем дворе, меченые в национальные цвета, разросшийся и плодоносящий шипами малинник и глухая заросль крапивы у покосившегося сральника возле глухого забора.
– Заходи, – широкой рукой позвал хозяин. – Твое окно рядом, – и, когда я, очумевший, устроился, Пращуров опустил окошечко, отделяющее два посадочных места и сурово крякнул:
