Так, что кому-нибудь что-нибудь поручить было не то, чтобы не возможно, но просто как-то нельзя и все.
И все…
Для того, что бы понять, что к чему, Андрею хватило нескольких секунд.
Будников доказывал Кружкову:
Да кому этот Высоцкий нужен. С Окуджавами остальными.
Да кто его вспомнит, Высоцкого этого, – разъяснял Кружков Будникову.
Как и всякие малочтопонимающие люди, они брались судить обо всем. Причем не рассуждать, а именно судить, а, значит апеллировать к истине.
Доступной их пониманию.
Легче всего понять, что человек из себя представляет, когда он рассуждает на темы, кажущиеся ему очевидными.
Вообще, очевидность, это мера безграмотности…
– Господа офицеры, – поприветствовал обоих Андрей, потом щелкнул каблуками и повернулся через левое плечо. За спиной он услышал:
– Вам бы, Андрей, не стоило ехидничать, когда разговаривают опытные люди. И вообще, не мешало бы вам обзавестись некоторыми принципами.
– Принципы, это те взгляды, которые просто не успели стать иллюзиями, – Андрей отправился в комнату к девицам.
Оба телефона были заняты.
– В «Молодежном» была?.. Было что путнее?.. Народ брал, да?.. – говорила Эльвира.
– Ты представляешь, ей уже двадцать девять, а он армянин… – говорила Мила.
– Я кому-нибудь нужен? – громко спросил Андрей. Обе девицы уставились на него, не пытаясь скрыть возмущение:
– Не мешай работать!
– Простите великодушно, – проговорил Каверин, и уже закрывая дверь, услышал:
– В бухгалтерию зайди. Тебе премия… Везет же…
Насчет «везет», это не ерунда. Чудеса трудового героизма в финансовый отчет не принимаются, и премия, в конце концов, начисляется не за работу, а за удачу.
И все-таки удержаться от оценки трудно.
Слаб человек.
Если слаб.
Поэтому в комнате инструкторш еще несколько минут не громко и безинициативно раздавались слова, среди которых: «Лентяй», – было ласкательным словом.
Но Андрей этого уже не слышал. Хорошо, что люди слышат совсем не все, что о них говорят.
Это несколько улучшает отношение человека к человечеству…
На дворе Андрей Каверин встретил начальника отдела культуры Короткова, который стоял перед открытым капотом своего «Москвича»:
– Нет, ты представь, только купил новые тяги к рулевому, и уже резьба полетела. А это ведь в управлении самый главный элемент.
Мало того, что движок не тянет, так еще и управление ни к черту.
А ты, наверное, удивляешься тому, что я руками размахиваю.
– Не удивляюсь. Не ногами же вам размахивать.
Коротков не обратил внимания на иронию:
