Полководцы бывают разными. Суворов, например, выиграл все сражения, но все войны проиграл, а Кутузов, все сражения проиграл, а все войны выиграл.
Генерал-полковник Иван Иванович Фронтов не выигрывал ни войн, ни сражений, потому, что он их попросту не видел.
Но ни одного сражения и ни одной войны он и не проиграл.
Для многих генералов, отсутствие войн, это единственная возможность быть непобедимыми…
Все, что им положено было знать, судьбой и временем, которое тоже было их судьбой, они знали.
Но только это.
Такой же типичной и не типичной была судьба его отца-генерала, для которого судьба подготовила все войны, а время распорядилось тем, как эти войны затронули его судьбу.
Иван Спиридонович вступил в социал-демократическую партию большевиков в 1913 году, во время студенческих беспорядков в Варшаве.
В том же году он был арестован, и вышел на свободу только в сентябре семнадцатого. Когда Первая мировая война уже почти закончилась для России. В гражданскую – дослужился до помкомполка. После войны окончил офицерские курсы, академию и стал командиром дивизии.
И все было нормально, но фамилия командира корпуса была Столбарев.
Столбарев проходил по делу Убаревича, Убаревич – по делу Тухачевского.
Все пошли под расстрел, только Ивана Спиридоновича отправили в лагерь особого режима в Сусуманский район под Магадан.
Для невинного, это была удача по тем временам. Неудачей было то, что его сын родился уже тогда, когда его отец находился в Тобольской пересылке.
О рождении сына Ивану Спиридоновичу сообщил нагнавший его в Тобольске генерал Орлов, учившийся вместе с генералом Франтовым в академии, и проходивший уже не по делу маршала Тухачевского, а по делу маршала Блюхера.
И таким серьезным было дело генерала Франтова, что не освободили его даже в июле сорок первого, когда и генералов и офицеров так не хватало, что, уже не зная, где их еще взять – стали набирать генералов по тюрьмам. Там их было предостаточно.
Не освободили и не вернули в свою дивизию.
Впрочем, к июлю сорок первого, дивизии, которой когда-то командовал генерал Франтов, уже не существовало.
Полегла она вся в белорусских болотах.
И последним разговором командира этой дивизии с прибывшим из ставки генералом Горбатовым был такой разговор:
Почему вы не отступили, а остались в окопах? – спросил генерал.
– Мы не отступим, – ответил усталый подполковник, а потом взглянул на десяток окружавших его солдат, добавил, – Хоть по одному немцу с собой на тот свет заберем. Но не отступим с нашей земли.
