Зачем тратить силы, которых и так не много, на преследование, наверняка уже сбросившего массивные рога, и потому легкого, оленя, когда рядом полно пищи, запах которой остро щекочет ноздри.
Несколько песцов волки заметили еще с высокого берега, а лед был исполосован ниточками следов.
Голодные песцы утратили осторожность, и бросились в рассыпную лишь когда волки, обгоняя друг друга, стали прыгать в глубокий прибрежный снег; но те несколько мгновений, что волки потеряли, кувыркаясь в рыхлом снегу, подминая крошево, выбираясь на лед, уже не имели значения.
Судьба волков была решена.
Старый волк провалился в снег по самую грудь, припал на передние лапы, погрузившись мордой в холодные мокрые комья и отстал от волчицы и кейнов, которые уже выбирались на лед.
Потому, когда раздался сухой страшащий треск, он оказался ближе всех к берегу.
Волк видел, как раскололся лед, как пришло в движение белое поле, казавшееся еще несколько вздохов назад таким устойчивым и твердым. Как поползли трещины туда, где волчица и один из кейнов уже приканчивали первого песца.
Он инстинктивно, подчиняясь природному страху, страху известному еще предкам его предков, попятился, сделал прыжок в сторону. И тогда метровый лед под ним провалился, разойдясь между лап, и обдав его колючими ледяными брызгами.
Когда волку удалось поднять морду над водой, все вокруг было в движении, и прямо на него наползала, дыбилась, казавшаяся огромной льдина.
Волк вцепился передними лапами в ее острый неровный край и попытался выбраться на поверхность ледяной сопки. Но в это время, другая льдина, поменьше, столкнулась с большой льдиной, замыкая часть чистой воды как раз в том месте, где волк предпринимал свои отчаянные попытки.
И тогда, к раздававшемуся вокруг старого волка грохоту, прибавился глухой внутренний треск.
Треск ломающихся костей.
Последнее, что увидел волк, погружаясь в воду, был ледяной смерч, стоявший над коловращением белесых глыб в том месте, где еще совсем недавно находилась волчица и молодые кейны.
Анализировать волк не умел, да у него и не было на это времени…
История с бешеным волком началась задолго до рождения волка, названого в последствии бешеным, с событий, не имевших к волку не малейшего отношения. Если не считать того, что эти события имели само прямое отношение к волкам, которые взбесились.
У генерала Ивана Фронтова был отец генерал Иван Франтов. Старший, генерал Франтов, был Иваном Спиридоновичем, а младший – генерал Иван Фронтов – был старше своего отца. Он был генерал-полковником, и носил отличавшуюся от отцовской фамилию совсем не по той причине, по которой многие, тридцать девятого года рождения, дети генералов не только своей фамилии не носили, но даже не знали настоящего своего имени.
