— Скажи это морякам. — сказал Дидактилос. — Каждый, кто когда-нибудь плавал по Крайнему морю, знает это. Зачем отрицать очевидное?
— Но ведь очевидно, что мир это совершенная сфера, вращающаяся вокруг сферы солнца, как сказано в Семикнижии, сказал Брута. Это так… логично. Это все так, как и должно быть. — Должно? — сказал Дидактилос. — Ну, я не знаю, как насчет должны. Это не философское слово. — И… что это…-пробормотал Брута, указывая на круг под рисунком черепахи. — Карта мира. — сказал Дидактилос. — Карта? Что такое карта?
— Это такой рисунок, показывающий где ты находишься сказал Дидактилос. Брута в изумлении воззрился: “И откуда она знает?” — Ха!
— Боги. — снова подсказал Ом. — Мы тут, чтобы расспросить о богах. — Но все это — правда? — сказал Брута. Дидактилос усмехнулся. — Может быть. Может быть. Мы ведь здесь и сейчас. По-моему, в конце концов, все продвигается вперед благодаря догадкам. — Ты имеешь ввиду, ты не знаешь, правда ли это? — сказал Брута — Я думаю, что так может быть. — сказал Дидактилос. — Я могу быть неправ. Не быть уверенным, вот что значит быть философом. — Поговори о богах. — сказал Ом. — Боги. — сказал Брута, вяло. Его мозг пылал. Эти люди написали все эти книги о вещах, в которых небыли уверены, а Брат Намрод был уверен, и у Дьякона Ворбиса была уверенность, которой можно было разгибать подковы. Уверенностьэто скала. Теперь он понял, почему, когда Ворбис говорил об Эфебе, его лицо становилось серым от ненависти, а его голос становился напряженным, как струна. Если нет правды, что же тогда остается? И эти неуклюжие старики тратят время расшвыривая опоры мира и не предлагая взамен ничего, кроме неуверенности. И они этим горды?
Урн стоял на маленькой приставной лесенке, выуживая что-то среди полок со свитками. Дидактилос сел напротив Бруты, его невидящий взгляд, по-видимому, был все еще устремлен на него. — Тебе это не нравится, верно? — сказал философ. Брута ни чего не сказал. — Знаешь, доверительно сказал Дидактилос, люди скажут тебе, что у нас, слепцов, очень хорошо развиты другие чувства. Конечно, это не правда. Эти олухи говорят так только потому, что это позволяет им чувствовать себя лучше. Это избавляет их от обязанности чувствовать себя виноватыми перед нами. Однако, когда ты не видишь, тебе приходится больше слушать. Как люди дышат, как шуршат их одежды… Урн снова появился с новым свитком. — Вы не должны так поступать. — сказал Брута жалобно. — Все это…-его голос сбился. — Я знаю про уверенность. — сказал Дидактилос. С его голоса стерся налет раздражения. — Я помню, когда я еще не был слеп, я однажды побывал в Омнии. Это произошло до того, как границы были закрыты, когда вы еще позволяли людям путешествовать. И в вашей Цитадели я видел, как толпа до смерти забивала каменьями человека в яме. Когда-нибудь видел?
