— Отчего так бывает, что пуля всегда найдет итальянца? — спросил Карелла.
— Не всегда.
— В «Неприкасаемых», например, их повсюду убивают.
— Ну, в такие фильмы специально наваливают горы трупов, сказал Мейер. Он хитро ухмыльнулся и добавил: — Где снимался Роберт Стэк, там кругом одни трупы.
— Да, — согласился Карелла, — А Уиллис еще не нашел где живет этот итальянец по имени Ла-Скала?
— Еще нет.
— Довольно странно. Как считаешь?
— Да. Согласен — странно.
— Темная личность, должно быть.
— Все твои соотечественники темные личности, — сказал Мейер.
— Разве ты не знал? Ты что, не смотришь «Неприкасаемых»?
— Конечно, смотрю. И знаешь, что я заметил?
— Что?
— Что Роберт Стэк никогда не улыбается.
— Не совсем так, я видел, как однажды он улыбался, — сказал Мейер.
— Это когда же?
— Не помню. Он там приканчивает какого-то бандита. Но я точно видел, как он улыбался.
— А я никогда не видел, как он улыбался, — серьезно заметил Карелла.
— Ну, сам понимаешь, жизнь полицейского не сахар, — заметил Мейер. — И знаешь, что я заметил?
— Что?
— Фрэнк Нитти носит один и тот же двубортный пиджак в полоску.
— Да. На нашей работе не разбогатеешь, — сказал Карелла.
— Мне нравится тот актер, который играет Нитти.
— Да. И мне тоже, — кивнул Карелла. — И знаешь что? Его тоже я ни разу не видел улыбающимся.
— Чего это тебя так задело: улыбается — не улыбается, какая разница?
— Не знаю. Мне нравится, когда люди кругом улыбаются.
— Ну, вот, смотри на меня, — сказал Мейер, — на, вот тебе улыбка, — и он оскалился от уха до уха.
— Приехали — больница. Прибереги свой оскал для сестры в регистратуре, — сказал Карелла.
На сестру в регистратуре улыбка Мейера действительно произвела столь неизгладимое впечатление, что она сразу же показала им, как пройти в палату, где работала Клэр Таунсенд. С дежурным врачом-интерном этот фокус, к сожалению, не прошел. Низкий заработок и огромный объем работы сделали его невосприимчивым к улыбкам, поэтому он не проявил склонности участвовать в этом комическом водевиле, который пытались навязать ему два полицейских клоуна. Его как-то не веселила перспектива их вмешательства в налаженный его усилиями быт палаты в спокойном ритме воскресного утра. Было видно, что он собирался по быстрому «очистить» свою территорию от этих праздношатающихся легавых, но он не знал одной важной вещи — что он имел дело с Великим и Ужасным Детективом Мейером Мейером, проклятьем преступного мира и медицинских работников — самым хладнокровным копом в городе, а может быть и во всех Соединенных Штатах Америки.
