В отличии от Айсолы, Маджеста и Бестаун своими названиями отражали английское влияние на новый свет, по крайней мере, в той ее части, что касается увековечения имен британского королевского дома. Бестаун, например, получил свое имя в честь королевы-девственицы Елизаветы I. В порыве верноподданнической любви и, отчасти, фамильярности королевские министры решили назвать этот остров «Беттитаун». Но посланник ее величества, который удостоился чести объявить колонистам волю государыни, был шепеляв от рождения и сказал тогдашнему губернатору, что согласно королевской воле это место получает название «Бестаун». Так оно и вошло в исторические хроники. К тому времени как венценосная Бетти обнаружила эту нелепую ошибку, жители городка уже свыклись с этим названием, и королева решила не переучивать и без того малограмотных колонистов, оставив все, как есть — за исключением головы шепелявого посланца — но это, как говорится, был уже чистый шоу бизнес.
Что касается Маджесты, то это имя было дано в честь короля Георга III, чьи советники сначала решили назвать это место Джорджтауном, но потом, поразмыслив, пришли к выводу, что на земле и так уже полным-полно Джорджтаунов, и нужно найти другое имя. Порывшись в латинских текстах, они наткнулись на слово «маджестас», что означало «великий», «великолепный», откуда собственно, как они вдруг поняли, и происходит обращение к королям «Ваше величество». Им показалось, что это название будет должным образом отражать величие их монарха. Правда, через некоторое время у его величества возникли кое-какие неприятности с любителями чая в Бостоне, и ореол венценосного правителя несколько поблек, но название «Маджеста» сохранилось в умах преданных короне людей как воспоминание о добрых старых временах.
Калмз-Пойнт не мог похвастаться столь великой «родословной» — откуда пошло это название толком неизвестно. Известно лишь, что долгое время на этом островке примыкающему к большому острову Айсола вообще никто не жил. Населяли островок лишь дикие звери, рыскавшие в лесных дебрях в поисках добычи. Городские жители между собой называли этот безлюдный островок, расположенный по другую сторону реки Харб, — Калмз-Пойнт, т. е. уголок покоя. Затем несколько отважных авантюристов очистили островные дебри от всякого зверья, разбили пару палаток и начали там размножаться. Нормальное начало для любого предместья крупного города: через некоторое время, когда местное племя увеличится, можно подать ходатайство в городской совет о налаживании паромного сообщения, а если на островке произойдет бум рождаемости, то можно даже надеяться на строительство моста с «большой землей».
