А негодяй Марек стоял около Швейка с чрезвычайно довольным видом. Лучшего для себя он бы не мог придумать. Куда лучше чистить картошку, скатывать кнедлики и рубить мясо, чем под ураганным огнем противника, наложив полные подштанники, орать: «Отступать цепью! Пальба пачками!»
Отойдя от капитана Сагнера, полковник Шредер остановился перед Швейком и пристально на него посмотрел. В этот момент швейковскую внешность больше всего характеризовала его круглое улыбающееся лицо о выдающимися ушами, торчащими из-под нахлобученной фуражки. Общий вид свидетельствовал о полнейшей безмятежности и об отсутствии какого бы го ни было чувства вины за собой. В глазах его был молчаливый вопрос: «Натворил я что-нибудь? Может быть, я в чем-нибудь виноват?
Полковник суммировал свои наблюдения в вопросе, обращенном к писарю:
— Идиот?
и увидел, как открывается широкий, добродушно улыбающийся рот Швейка.
— Так точно, господин полковник, идиот, — ответил за писаря Швейк.
Полковник кивнул головой адъютанту и отошел с ним вместе в сторону. Затем был позван писарь и просмотрен материал о Швейке.
— Ага, — сказал полковник Шредер, — это, стало быть, денщик поручика Лукаша, который пропал у него в Таборе, судя по рапорту. По-моему, господа офицеры должны сами воспитывать своих денщиков. Уж если господин поручик Лукаш выбрал себе в качестве денщика такого идиота, пусть сам с ним и возится. Времени свободного у него достаточно, раз он никуда не ходит. Вы тоже ведь ни разу не видели его в нашем обществе? Ну, вот видите. Значит времени у него хоть отбавляй. Может быть, когда-нибудь и выколотит из своего денщика что-нибудь путное.
Полковник Шредер подошел к Швейку и сказал:
— На три дня под арест, идиотина! По отбытии наказания явиться к поручику Лукашу.
Таким образом Швейк встретился опять с вольноопределяющимся в том же помещении; поручику же Лукашу должно было, вероятно, доставить большое удовольствие, когда полковник вызвал его к себе и сказал:
— Господин поручик, приблизительно с неделю тому назад прибыв в полк, вы подали мне рапорт о предоставлении вам денщика в ваше распоряжение, так как ваш прежний денщик пропал у вас по дороге. Но ввиду того что денщик ваш возвратился…
— Господин полковник… — с мольбою подался к нему поручик.
— …я велел посадить его на три дня, после чего пошлю его к вам, — твердо сказал полковник.
Потрясенный Лукаш шатаясь вышел из кабинета полковника.
☆
Три дня, проведенные Швейком в обществе вольноопределяющегося Марека, протекли незаметно. Каждый вечер они организовывали патриотические выступления. Сначала из темницы раздавалось: «Храни нам, боже, государя»
