Да, конечно, человек — каждый человек — это центр воспринимающего мира. Но я напомню вам: во времена Трубецкого этот факт не был известен. Каждый из вас легко это поймет: все наши слова, идеи, представления формируются с детских лет на основе контактов. Когда ребенок воспитывался не в человеческом обществе, а, скажем, у зверей (как Маугли), — он не получал возможности развития своего субъективного «я» и мышления, и он на всю жизнь, даже вернувшись потом в человеческое общество, оставался идиотом. Таким образом, даже развитие личности, ее психических свойств и мышления необычайно тесно связано с тем, что сейчас мы бы назвали духовным единством человечества. Трубецкой называл это начало соборностью.
Этот термин он взял у славянофилов, в частности у Хомякова. Безусловно, в этом была его глубокая связь с теми зачатками философской системы, которые мы имеем в раннем славянофильстве. Он не был политическим славянофилом, то есть он не считал, что для России все западное противопоказано. Наоборот, он считал, что, несмотря на своеобразный путь России (а каждый народ имеет своеобразный путь), у нее должны быть культурные контакты, обратная культурная связь с другими народами, особенно Западной Европы, и это — нормально. И в политическом мышлении Трубецкого повторяется его гносеологическое убеждение: не одинокая культура, которая всем противостоит, а культура, которая развивается благодаря органической живой и постоянной взаимосвязи, в обмене, в диалоге с другими культурами. Поэтому он считал возможным для себя защищать свободу слова, свободу совести, свободу печати. А в то время это была острая проблема.
Соборность мышления, соборность человечества, соборность народа. Поясню, что означает соборность в терминологии славянофилов. Есть индивидуализм и есть его антипод — коллективизм. Индивидуализм необычайно гипертрофирует «я», индивидуум, а коллективизм принижает ценность личности. Мы знаем и то, и другое. Соборность — это третий путь, центральный путь, который славянофилы усмотрели в идеале христианства, в идеале Церкви, но, конечно, не эмпирической Церкви (которую славянофилы очень остро критиковали), а в духе Церкви, в том начертанном в Евангелии принципе, где все объединяются, но никто не теряет своего «я».
Исходя из этого, Сергей Николаевич и строит свою особую гносеологию. Он говорит, что человек мыслит, потому что получил материал для мысли от других мыслящих существ. Но все наше мышление в целом возможно лишь потому, что существует некая объективная логика, объективное мышление, объективный дух. И вот здесь мы приближаемся к тем идеям, которые Вернадский впоследствии развил на базе естествознания. Сергей Трубецкой не произнес слово «ноосфера» (сфера разума), но он явно уже ее предусматривал в своих воззрениях. Человечество — единый организм не только благодаря генетическому коду, но и благодаря духовному единству и благодаря связи с абсолютным мышлением. Абсолютное мышление фактически приводит человека к Богу. Познавать человек может только в соотнесении с Абсолютным.
