Сейчас стояла ночь. В этот раз она была даже слишком темной, с тысячью звезд на небе.
Хэнк устроился возле костра. Как он его разводит, Олиф так и не сообразила. Вернее, у нее это никогда не получалось.
— Я пожарил мясо, — весело сказал ее друг.
Олиф благодарно улыбнулась и устроилась рядом. В последнее время у нее было какое-то грустное настроение, она сама не понимала, в чем дело. Вот и сейчас, слова сами сорвались с губ.
— А ведь там, среди этих звезд, мои мама с папой.
Девушка закинула голову вверх и попыталась из маленьких светящихся крупинок сложить лицо мамы. Но не смогла. Олиф было восемь, когда она умерла. Лицо мамы она помнила смутно, и чувствовала за это ужасную вину. Нельзя забывать родных тебе людей, но с годами очертания маминой улыбки неумолимо стирались из памяти.
Хэнк лучезарно улыбнулся, — на его толстых щечках образовались забавные ямочки, — и начал махать рукой.
— Привет, хы-хы!
— Что ты делаешь? — опешила девушка.
— Здороваюсь с твоими родителями!
— Они умерли, Хэнк.
Мужчина посмотрел на нее сочувствующим взглядом и надкусил кусок мяса. У Олиф аппетита не было совсем.
— А где твои родители? — спросила девушка.
Хэнк неопределенно пожал плечами.
— Не знаю, хы-хы.
— И тебе все равно?
Ее друг вновь пожал плечами.
— Ну да.
Олиф посмотрела на свои руки. Без света они казались совсем черными.
Хэнк был странным. Ему ни до чего не было дела. Иногда девушке казалось, что ловушки он расставляет чисто инстинктивно.
— Хочешь, зверюшек покажу? — с придыханием спросил мужчина.
— Зверюшек? — переспросила девушка. Хэнк утвердительно кивнул. — Хочу, — через силу кивнула Олиф, хотя на самом деле хотела лишь одного: лечь и забыться.
— Вот смотри, — он указал пальцем в небо. — Это — медведица.
Мужчина обвел четыре звезды. На медведя это было похоже не больше, чем волк похож на огурец.
— А еще есть лиса и буран.
— Буран? — не поняла Олиф.
— Ага, созвездие волка, хы-хы. Они сменяют друг друга три раза в месяц.
Хэнк гордо посмотрел на девушку.
— Очень мило, — снисходительно отозвалась та.
— Олиф, а за что ты здесь? — полюбопытствовал ее друг.
Девушка снова посмотрела на темное небо.
— Я… я убила человека. — И тут же добавила: — Но я не виновата! Это получилось случайно.
Хэнк насмешливо хмыкнул.
— В этой пустыне все не виноваты.
Олиф обиженно спросила:
— И ты?
— И я.
Олиф спасала свою сестру. Она не виновата в случившемся. Нет.
Настроение у девушки совсем ухудшилось. Ей захотелось поскорее лечь в тряпки, изображающие ее постель, и не думать ни о чем. Но Хэнк решил иначе.
