— Ничего, высохнет. Медлить нельзя. Плохие новости, Тлеукул. Похоже, в горах бандиты появились. Жексен уже навещал меня. Не знаю, один он или еще кто-нибудь с ним… Надо поближе держаться друг к другу здесь, на пастбищах.
— Верное твое слово, аксакал, если так, — сказал Тлеукул. — От одной беды до другой меньше одного шага. Не будем ждать… И в селение сообщить надо. Самому председателю…
— Можно я, ата? — сказал Болатбек. — Я быстро…
Абишбай покачал головой.
— Ты со мною будешь пока.
— В селение съезжу я, — сказал Тлеукул. — То-то я в ущелье и вчера и сегодня следы незнакомых подков видел. Сначала на нехоженой тропе, а потом — где уж никак не проехать — на дорогу выбрались. Одна лошадь прошла, не больше… Один всадник… А ведь выше нас никто не живет. Значит, он это… Не иначе…
— Торопись, Тлеукул, — повторил Абишбай. — Мы тебе поможем. А ну, Болатбек… слезай с коня…
— Хоп, — сказал Болатбек. — Я сейчас…
К вечеру юрта Тлеукула стояла уже недалеко от юрты Абишбая.
Но первая ночь была тревожной: часто лаяли собаки, неспокойно фыркали кони, и люди почти не сомкнули глаз.
Однако прошло несколько дней, ничего плохого не случилось, и на душе стало немного спокойней.
— …Ушел, окаянный, — говорила бабушка Аккыз. Ну, и слава Аллаху… Иншалла…
Однажды утром Тлеукул прискакал к стойбищу, когда только еще взошло солнце. Не слезая с коня, он крикнул:
— Выйди, аксакал, прошу тебя! Сказать хочу…
Отставив в сторону пиалу, Абишбай вышел наружу.
— Заходи, сосед, гостем будешь… Чаю нальем.
— Спасибо, не до чая. Беда, аксакал! Собирайся быстрей!
Голос у Тлеукула дрожал.
— Что? Что случилось?
— Буланого убили.
— Аллах всемогущий! Пусть покроются язвами руки, сделавшие это!.. Где?..
— Там, в ущелье, недалеко. — Тлеукул показал рукой.
Он повернул коня, подъехал к своей юрте, не сходя с седла, напился воды, схватил курук — длинный шест с петлей на конце, им табунщики ловят лошадей — и поскакал по направлению к ущелью.
— …Пусть разбойника покарает хлеб, которым его угощали… Такого коня… — бормотал Абишбай, глядя вслед Тлеукулу. — Сегодняшний день еще не кончился… Какие беды несет он?..
Видно было, старик потерял голову от этого известия. Немного погодя он пришел в себя, отвязал лошадь, на которой ночью объезжал табун, кряхтя, взобрался в седло.
Из юрты вышел, потягиваясь, Болатбек.
— Ата, куда ты?.. Что же ружье не берешь? Подать тебе?.. И я с тобой, ладно?
Но Абишбай не слышал его. Взмахнув камчой, он направил коня в ущелье. Болатбек схватил двустволку и кинулся догонять деда.
