Относительно невысокий уровень стойкости шахтных ПУ Р-12 определялся не только ограниченной прочностью железобетонной конструкции, но и отсутствием каких-либо средств амортизации ракеты, обеспечивающих устойчивость к сейсмическому воздействию ядерного взрыва. Таким образом, живучесть шахт при нанесении вражеского удара сводилась к нулю. У наземных комплексов при всех недостатках, связанных с низкой скрытностью из-за многочисленности подвижных средств, необходимостью использования заранее подготовленных в инженерном и геодезическом отношении полевых боевых стартовых позиций и длительностью предстартовой подготовки, какие-то шансы на выживание,хотя бы теоретически,оставались.
Наземные комплексы Р-12 совершенствовались за счет внедрения дополнительных мобильных средств боевого управления, расширения парка заправщиков, придания средств поддержания на протяжении недели-другой боевого дежурства на полевой позиции.
Поэтому к завершению боевой службы Р-12, на момент подписания в 1987 г. договора о ликвидации РСД, в строю оставались только наземные комплексы с этими ракетами. Да и в целом количество наземных пусковых установок было многократно больше, чем шахтных.
Наибольшую живучесть в принципе мог обеспечить боевой железнодорожный комплекс с ракетами Р-12, разрабатывавшийся днепропетровскими конструкторами в 1960-х гг. В его состав входило около 20 вагонов, включая шесть вагонов-пусковых установок. Однако эти работы не вышли из «бумажной» стадии из-за недостаточной актуальности на тот период самого направления совершенствования комплексов средней дальности – приоритет отдавался межконтинентальной тематике. Кроме того, неизбежные на железной дороге случайности создавали предпосылки аварий, крайне опасных из-за наличия больших запасов жидких, в том числе самовоспламеняющихся, компонентов топлива.
Ракеты Р-12 широко использовались для различных исследований. По постановлению от 27 октября 1961 г. в интересах отработки радиолокационных средств систем ПРО с полигона Капустин Яр в июле 1962 г. были проведены пуски ракет со взрывами К-1 и К-2 зарядов небольшой мощности (1,2 Кт) на высотах 300 и 180 км соответственно.
Следующая серия взрывов (К-3, К-4 и К-5) включала также пуски ракет с полигона Капустин Яр 22 и 28 октября, 1 ноября 1962 г. со взрывами мощностью 300 кт на высотах 290, 150 и 450 км. Эта серия взрывов проводилась как для отработки средств ПРО, так и для проверки стойкости в полете отечественных МБР, запускавшихся практически одновременно с Р-12. Весь этот «фейерверк» планировался заранее и совершенно непреднамеренно совпал с наиболее напряженными днями Кубинского кризиса.
