Отворив матовое окно, я обнаружил, что оно выходит в точно такой же туалет.
Я напряг память, вспоминая схему Торгово-развлекательного центра.
За стеной располагался кегельбан.
Кое-как протиснувшись, я спрыгнул по ту сторону, быстрехонько натянул ветровку, напялил кепку, спрятал за пазуху фотоаппарат, чтобы не выдал блеск объектива.
И – на выход из кегельбана.
Яркая ветровка и кепка гарантировали мою незаметность.
Пошатавшись по гастрономическим рядам, я купил два килограмма сервелата.
Кепка обманула на размер и норовила перекрыть обзор, съезжая на брови и коробя уши.
У ветровки оказались мелкие карманы – ничего подходящего для оборонительной акции в них не разместишь.
Одна колбаса не подвела – ни цветом, ни запахом.
И «хвоста» не было.
Наверное, досматривают фильму или сбивают кегли.
Пойти за колбасой им вряд ли придет в голову.
Через подземный переход я вышел в Пнево.
Извлек из-за пазухи скучающий фотоаппарат и выдал для Кремля шикарную круговую панораму.
Пусть любуются, как я ловко слинял от преследователей.
Насвистывая забытый шлягер, зашагал в Пнево.
– Ночь яблоком стучит в окно!
Два килограмма сервелата придавали мне вид счастливого покупателя.
Глава 5 Обреченная бабочка
Пнево встретило искателя метеоритов звуковым гвалтом.
В этих садах, огороженных сеткой-рабицей, тишина была под запретом.
Кто-то ругался матом.
Кто-то требовал вернуть грабли.
Кто-то настойчиво звал потерявшуюся кошку.
Кто-то требовал на завтрак сто грамм.
Кто-то искал непутевое дитя.
Ох, наверное, и добавилось бы шума, прознай обитатели, что на самом деле я ищу не каменный подарок небес, а земных невест Дьявола – бывших и будущих…
Неожиданно я получил подтверждение актуальности моего визита в Пнево.
Обычно все девочки мира играют в больницу, в школу или топ-моделей.
Здесь же детские игры были явно навеяны текущими событиями.
Девчонки лет семи-восьми, счастливо зачатые перед мальчишеским бумом, играли в невест Дьявола.
На каждой – по черной фате.
– Ой, как я его боюсь!
– Дурочка, это же так приятно.
– Ага, приятно… Девять месяцев с животом ходить…
– Тихо, девочки, тихо!
Вырастут красавицы и тоже познакомятся с жутким сексуальным гигантом.
Неужели всем садоградским девицам так и рожать сплошь мальчишек, так и рожать?
А на первосортный сервелат реагировали только садовые шавки.
Каждая пробегала свою дистанцию, ограниченную рабицей метровой высоты, с ячейками 15 на 15, и передавала тявкальную эстафету соседствующей псине.
Я с удовольствием направлял объектив и на играющих девчонок, и на беснующихся собак.
