— Ладно, не скули, это не смертельно, — махнула рукой Маруська. — У Ярославы вопрос к тебе имеется. Советую быть откровенным. Иначе… — Манька красноречиво покосилась на «АКМ», болтавшийся у меня за спиной: — Славик, приступай к допросу. Слушай, а давай его пытать?
Вот так Маня! Никак не ожидала от нее такой кровожадности.
— Не надо. — Манька заметно сникла, а я обратилась к Ингумбо: — Где твои дружки?
— Какие дружки? — не понял негр.
— По партии…
— По какой еще партии?
— По Аль-Каиде, конечно. Девочки видели пятерых. В подвале сейчас отдыхают двое… Где остальные?
Мне показалось или Ингумбо действительно испугался? Что же его так обеспокоило, интересно знать? Дашка с Ленкой, услыхав, что я затеяла беседу с пленником, переместились поближе к нам и с интересом прислушались.
— Так скажешь нам, где твои соратники по терроризму? — обратилась к Ингумбо Манька. — Или нам применить более действенные методы допроса?
— Сами же сказали, в подвале…
— Ай, ай, ай! Какая досада! Оказывается, наш африканский друг язык русский выучил, а считать по-нашенски не научился… Чего так? Жена неграмотная попалась? — посочувствовала я негру и, растопырив пятерню перед его носом, грозно молвила: — Смотри сюда, недоучка. Пять пальцев видишь? Два убираем, осталось три. Вот где эти три пальца, в смысле, террориста?
Ингумбо помолчал немного, подумал, а потом равнодушно ответит:
— Не знаю. Когда я пришел на базу, там были только Алим и Зейн…
— Они, конечно, тоже не знали, куда делись их дружки, — предположила Маня.
— Может, и знали, да я не спрашивал.
Маруська, глядя на меня, вопросительно мотнула головой, мол, что дальше, Славик? А что дальше? Я же не господь бог, чтобы читать мысли. Хотя мысли Ингумбо были бы чрезвычайно интересны. По крайней мере, я тогда смогла бы определить, правду говорит он или нет… Далее последовало неопределенное подергивание плечами. Манька кивнула, дескать, все понятно, и вернула носок на место, то есть в рот Ингумбо. Он вздумал воспротивиться этому, но Маня утихомирила бунтовщика весомой затрещиной.
Мы уже собрались продолжить путь, как неожиданно возмутилась молчавшая до сей поры домохозяйка Елена:
— Кто-нибудь объяснит, почему мы тащим на себе этого здорового мужика?
Сам факт того, что Елена заговорила, меня обрадовал. Значит, шок у нее прошел, а вопрос, вполне разумный, кстати, убеждал в здравости рассудка домохозяйки.
— Он нам пригодится, — не слишком уверенно повторила Маруська слова студентки.
