Методика очарования - Фаина Раевская

— Головная боль с утра обеспечена! — прокричала мне прямо в ухо Катерина, содрогаясь в конвульсиях, которые она называет почему-то «современным танцем». На мой взгляд, судороги бедолаги, угодившего на электрический стул, выглядят намного интереснее. Катькин вопль больно дал по мозгам, однако возмущаться подобным безобразием я не стала, потому что говорить спокойно в грохоте музыки было невозможно.

Мы с подружкой отрывались на новоселье нашего нового соседа. Признаться, череда праздников изрядно меня утомила: сперва майские пикники, потом день рождения Катерины, следом наше новоселье, а теперь вот гулянка у Никиты. Причем грозила она затянуться до утра.

— Саня, ты почему не пьешь? — прогремел над другим ухом голос хозяина вечеринки.

— Не могу больше, — честно призналась я.

— Ты меня уважаешь? — глыбой навис надо мной Никита.

Из-за неимоверного количества принятого спиртного эта глыба грозила с минуты на минуту обвалиться. Гибель в расцвете сил в мои планы не входила, я заверила парня в безграничном к нему уважении и слегка пригубила мартини из бокала. Успокоенный, Кит присоединился к танцующим, а я вдруг загрустила, вспомнив о прежних, безвозвратно прошедших временах, когда я ютилась в тесной двухкомнатной хрущевке, работала в областном комитете ветеранов боевых действий и думать не думала, что все может разом измениться. А дело в том, что на меня свалилось наследство. К сожалению, при этом оно убило одну замечательную девушку, мою ответвленную дальнюю родственницу. Вернее, не само наследство ее убило, а один тип, на него позарившийся. И вот теперь мне выпало единолично «царствовать и всем владети». По моему глубокому убеждению, случайные деньги счастья принести не могут, и кардинально менять свою жизнь я не собиралась. Если бы не кипучая натура Катерины. Она обрадовалась неожиданному богатству больше меня и принялась строить наполеоновские планы на будущее. Перво-наперво, по мнению подруги, следовало сменить место жительства. У моих, если можно так выразиться, предков оказался великолепный особняк в дружественной Швейцарии. Побывав там, Катька твердо вознамерилась поселиться именно в фамильном гнезде. Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы убедить подругу в том, что жить на чужбине я не желаю.

— Санчо, похоже, фамильное упрямство и волюнтаризм тоже передались тебе по наследству, — проворчала Катька, но к решению моему отнеслась с пониманием.