«Вот это удалец! — проводил Ванька восхищенными глазами лихого человека. — Как он ловко с барыньки дорогие меха снял. Средь белого дня!»
Ванькиному восторгу не было предела. А холоп, тем временем, очухался и поднял барыньку. Увидел неподалеку стоящего у ворот парня, спросил:
— Куда убежал лиходей? Убью, собаку!
Ванька махнул в противоположную сторону Мокринского переулка.
— Там ищи, дядя. Может, найдешь дырку от бублика, а сам бублик на лихой тройке укатил.
— То сам Камчатка! — выкрикнул кто-то из прохожих.
Холоп разом стих и поторопил свою госпожу:
— Пойдем отсель побыстрей, Дорофея Ивановна, пока живы.
Ванька же присвистнул. Камчатка! Кто на Москве не слышал это имя? Самый матерый вор Первопрестольной. Бесстрашно неуловимый, непомерно дерзкий, о коем ходили целые легенды.
О нем как-то дворник Ипатыч сказывал: что Камчатка — человек бывалый, он и в солдатах послужил, и бит бывал, и в Сыскной тюрьме сидел, но сумел хитро убежать. А московские трущобы он знает, как свои пять пальцев, посему его солдаты и полицейские драгуны[17] отчаялись изловить.
«Не худо бы с Камчаткой дружбу заиметь, — неожиданно подумалось Ваньке. — А что? Уж, коль надумал от Филатьева бежать, то лучше всего податься к знаменитому вору, кой нещадно богатеев чистит».
С нудным скрипом открылась калитка, из которой вышел приказчик Давыдова.
— Передай Петру Дмитричу, что их степенство купит сто аршин аглицкого сукна, но со скидкой в цене.
— И велика ли скидка?
— Два алтына с аршина.
Ванька, конечно же, не имел права торговаться, а посему в ответ лишь кивнул.
— Так и передам. Будь здоров, ваша милость.
— И тебе пластом не лежать. Бывай, паря.
Ванька направился в сторону кабака. У распахнутых дверей его остановили двое дюжих бражников в посконных рубахах. Однако винным перегаром от них не разило. Глаза настороженные, прощупывающие.
— Ха! Да ты никак из Стукалова монастыря[18]. Кого ищешь, братец?
— Очумели. Из какого еще монастыря?
— Стукалова. Намедни видели, как ты из него выходил.
— Знать недопили, мужики. На Москве такого монастыря и в помине нет. А ну, отвали!
— Мы тебе так отвалим, что костей не соберешь. Признавайся, пока по кумпелю не получил.
Драка с мужиками не входила в намерения Ваньки. Придется примириться.
— Ладно мужики…Обмишулились вы. Я — дворовый человек купца Петра Филатьева.
— Что-то не похож ты на дворового человека. И куда же ты шел?
— С поручением к купцу Давыдову.
— Да так ли?.. Тогда скажи, братец, какая у привратника борода?
