Этот вопрос был проще, так что я сглотнула и ответила:
— Да.
— Здорово. — Он улыбнулся, открыл дверь и исчез.
Я долго и ошеломленно глядела ему вслед, а потом, застонав, откинулась на кровать. Запах кофе и клевера все еще держался в воздухе, и у меня было не то чтобы совсем уж неприятное ощущение, что все только что усложнилось еще сильнее.
Алекс ушел в начале первого, но растормошить Квентина мне удалось только к половине третьего. Вещь из разряда тех, которые узнаёшь о человеке, когда долго находишься с ним рядом: Квентин ненавидит ранние подъемы даже больше, чем я. Обычно это не я, а меня вытаскивают из кровати. После неожиданного свидания за завтраком я была в слишком хорошем настроении, чтобы раздражаться, так что просто собралась сама, заказала в номер еще кофе и не стала подгонять Квентина.
На улице уже давно был теплый день, но я все равно надела куртку Тибальта, футболку и джинсы — сочетание, которое сам Тибальт, скорее всего, счел бы возмутительно небрежным. От кожи до сих пор слабо пахло мятой. Этот запах почему-то успокаивал, хотя мне не хотелось размышлять на эту тему.
Положительной стороной нашего позднего выезда было то, что пробки на дорогах уже рассосались. Я не особо стремлюсь выяснять, каково застрять в час пик в машине с полусонным подростком. Мы легко и без помех прибыли в Эй-Эль-Эйч чуть позже трех.
Когда мы подъехали, ворота заскрипели и начали подниматься.
— Вот так-то лучше.
Квентин зевнул. Обычно похожие на пух одуванчика, сейчас волосы у него еще были влажными и липли к голове.
— Ты наводишь страх даже на ворота, — сообщил он.
— Может, они нас помнят со вчерашнего дня и не желают, чтобы им читали еще одно заклинание. У неодушевленных предметов иногда бывает удивительно долгая память.
День был просто замечательный. Я чуть не принялась напевать себе под нос, ведя машину вниз по склону. Въехав на стоянку, я заняла ближайшее свободное место, и тут на дорожке перед нами появилась девочка. Не было ни момента перехода, ни предупреждения: в одну секунду дорожка была пуста, в другую там уже стояла она и, сунув руки в карманы, смотрела на нас с академическим интересом кота, наблюдающего за птичкой сквозь дверь с проволочной сеткой.
— Это… не так, как раньше.
— Тоби? Ты это видишь?
— В смысле, маленькую светловолосую девочку на пешеходной дорожке?
— Ага.
— Тогда да, вижу. — Я отстегнула ремень безопасности и вылезла из машины. — Идем поздороваемся.
Мы пошли через стоянку, Квентин держался позади.
