— На коня сесть и на водные лыжи встать.
— Зачем?
— Для любопытства… Не села и не встала…
— Я серьезно спрашиваю.
— Ах, Алеша, мальчик… О чем мечтала, с собой унесу… А ты, значит, в строители?
— По всему городу объявления висят. И работа интересная. Построим и здесь пятиэтажки вместо наших курятников!
— Когда-то, говорят, наша слободка давала городу рабочий люд. Теперь он поселился в городе, в хороших квартирах, а здесь остались мы… Вот!
— Много строят в городе.
— Ящик тоже строит. Гараж для «Москвича».
Утром, едва встав, Алеша пошел глянуть, какой еще там гараж.
Во дворе, громоздясь, краснел на зеленой траве свежий кирпич. По соседству возвышался каменный лоб дворового погреба, заросшего репьем и фиолетовой кашкой, — колючки и цветы, толкаясь, теснились вокруг сухого клена на самой макушке погреба… Пролетали по осени кленовые «вертолетики», цепляясь за насыпи над погребами, весело вырастали на одно, от силы на два лета… Много кленов тянулось к небу со слободских погребов, и все были сухие…
Как этот…
— Чего тебе? — требовательно спросил Ящик с крыльца.
— Да вот… Гараж, говорят, строишь. Пришел наняться…
— Ты мне не нужен, — сказал Ящик, как всегда категорически. — Я уже каменщиков нанял… Квалифицированных.
Автомобиль стоял под брезентом, за горой кирпича, как сказочная загадка. Поднять угол брезента, и загадка откроется.
— Какого цвета? — спросил Алеша.
— Фисташка.
— Покажи…
— Поеду — увидишь.
— Пассажиров возить будешь? В этом бизнес?
— Не твое дело.
— А зачем купил автомобиль? — не отставал Алеша.
— И дом построю, каких вы еще не видали! — напыжась, сказал Ящик, не чувствующий ни насмешек, ни подковырок. — И женюсь на Наде.
— Для этого мало дома, — тихо и серьезно, скорее сочувствующе, чем насмешливо, сказал Алеша. — И автомобиля мало. Еще нужна…
Он не договорил.
— Любовь? — покровительственно и чуть иронически спросил Ящик. — Так ведь я по любви все делаю… И покупаю… И строить буду… Ха! — громко усмехнулся он, сунул руки в карманы, повернулся и ушел.
А бизнес его оказался в другом.
Однажды Алешу, бредущего со стройки, на слободской улице досадливо окликнул незнакомый голос:
— Эй! Где тут Гутап?
Человек стоял у машины. В вечерних сумерках Алеша не разобрал, «Москвич» или «Жигули». Тем более, светился только один подфарник. Гутап! Какой еще Гутап? В памяти всплыло, что было когда-то такое главное управление тракторной и автомобильной промышленности, что ли, Гутап. Откуда тут Гутап, в слободке? И он спросил:
