Стремительная война закончилась, и у Эвелин было полно работы. Всего через неделю предполагалось начать занятия в институте, правда, на месяц позже обычного. Необходимо было переделать расписание летних занятий, так как некоторые преподаватели уже не могли вернуться на факультет. В последующие месяцы ей предстояла напряженная организационная работа, и она понимала, что лишь изредка сможет вырываться из этой рутины на интересные поездки вроде той, что привела ее сегодня в Забкин, маленький сонный городишко, затерянный в бесконечных холмах на юге Ливана, меньше чем в пяти милях от границы с Израилем.
По сути дела, от городка осталось одно название. Большинство его домов превратились в груду серого камня, скрученных стальных балок и расплавленного стекла. Остальные попросту исчезли, поглощенные черными кратерами от лазерных бомб. Вскоре здесь появились бульдозеры и грузовики, чтобы убрать развалины — слишком мрачный пейзаж для развития гостиничной зоны на морском побережье. Похоронили погибших под разрушенными домами жителей, и в городке появились первые, еще робкие признаки жизни. Оставшиеся в живых горожане, которым удалось покинуть деревню до начала бомбежки, вернулись и жили пока в палатках, прикидывая, как бы заново отстроиться. Скорого восстановления энергообеспечения не ожидалось, но уже появились танкеры с питьевой водой. Перед ними выстраивались в длинные очереди жители с пластиковыми канистрами и бутылями, тогда как другие разбирали с грузовиков ЮНИФИЛа продукты и другие предметы первой необходимости. Вокруг бегали ребятишки, играя — разумеется! — в войну.
Эвелин привез в это местечко Рамез, который был родом из расположенной неподалеку деревни. Местный житель, старик, единственный, кто оставался в Забкине во время бомбежки — в результате чего он почти полностью лишился слуха, — повел их по засыпанной осколками кирпича земле к развалинам маленькой мечети. Хотя Рамез уже описал Эвелин состояние мечети, открывшаяся на вершине холма картина потрясла ее до глубины души.
Зеленый купол мечети чудом уцелел от снарядов, разрушивших само каменное строение. Он просто осел на развалины под кривым углом — сюрреалистическая инсталляция, которую могла породить только война. С обнаженных ветвей ближайших деревьев свисали клочья красной ткани, когда-то служившей в мечети ковром.
Обрушив стены мечети, снаряды взорвали землю под ее задней стеной. В воронке показалась расщелина, обнажившая остатки древнего строения. Настенные фрески на библейские сюжеты, даже сильно обветшавшие и выцветшие, не оставляли сомнений в том, что это была христианская церковь доисламского периода, погребенная под мечетью. Согласно Библии, это побережье было много раз исхожено Иисусом и его апостолами, а потому буквально усеяно реликтами библейских времен. В I веке новой эры возвратившийся из Кипра святой Фома возвел неподалеку, в Тире, церковь на месте другой церкви, считавшейся самым первым христианским храмом на земле. Но в конце VII века эта территория была захвачена приверженцами ислама. Они снесли церкви неверных и на их развалинах возвели мечети.
