Обучение в Академии было рассчитано на три года. Первые два — лекции, третий год — самостоятельные работы в различных областях военного дела — защита трех диссертаций, достававшихся по жребию.
Следует добавить, что шиковать слушателям также не приходилось — содержание в столице им было определено в 81 рубль в месяц. Тут уж точно не до гулянок, только учебники. Непрекращающаяся борьба за существование.
Учеба давалась так тяжко, что именно Деникин оказался в числе отсеянных после первого курса, набрав на экзамене по истории 6,5 балла при проходном 7 (по 12-балльной системе). Стиснул зубы от обиды, вернулся в бригаду, но на следующий год вновь поступил, став 14-м по оценкам из 150 абитуриентов.
Кстати, сложность обучения и, по некоторым данным, «бестактность, допущенная начальником Академии» (на тот момент Генрих Леер) привели к отчислению из нее в 1893 году со второго курса другого будущего лидера Белого движения — Петра Краснова. Его тоже сложно было обвинить в нерадивости — в 1888 году он окончил 1-е Павловское военное училище по первому разряду с занесением на мраморную доску за блестящие успехи.
Возможно, тяжесть обучения повлияла на политические взгляды Деникина, которому попросту некогда было вдаваться в крамольные мысли. «В академические годы сложилось мое политическое мировоззрение. Я никогда не сочувствовал ни «народничеству» (преемники его — социал-революционеры) — с его террором и ставкой на крестьянский бунт, ни марксизму — с его превалированием материалистических ценностей над духовными и уничтожением человеческой личности. Я приял российский либерализм в его идеологической сущности, без какого-либо партийного догматизма. В широком обобщении это приятие приводило меня к трем положениям: 1) конституционная монархия, 2) радикальные реформы и 3) мирные пути обновления страны.
Это мировоззрение я донес нерушимо до революции 1917 года, не принимая активного участия в политике и отдавая все свои силы и труд армии».
По результатам обучения окончивший академию по 1-му разряду штабс-капитан Деникин был причислен к вожделенному числу 50 офицеров, которые должны были служить в Генштабе, однако его, как не имеющего поддержки среди власть имущих, вместе с тремя другими офицерами попросту выбросили из списка под надуманным предлогом. Тогда сын крепостного пошел по самому осуждаемому во все времена пути — подал жалобу на Высочайшее имя, вызвав гнев самого военного министра Алексея Куропаткина. В результате интриг, ходатайств командования Варшавского округа, апелляций к царю и пр. в Генштаб взяли всех исключенных… кроме Деникина. Куропаткин был человеком злопамятным. Им еще предстоит встретиться уже на полях сражений русско-японской войны, где вся убогость и отсталость Академии будут обильно политы океанами русской солдатской кровушки.
