В комхозе, управившись за полчаса, Ариф-абы заглушил машину. Глянув в боковое зеркальце, поправил усы, снял запылившуюся кепку, отряхнул рабочую одежду и пошел в бухгалтерию.
В плохо освещенном коридоре комхоза торопливо отстегнул булавку: попади она бабам на глаза — засмеют ведь. Бухгалтер, лысый казах Сапар-гали, не стал, как обычно, придираться, а принял деньги сразу и, выдавая квитанцию, похвалил зятя Камалова, какой хозяйственный парень — вот и дом уже построил себе.
Когда Ариф-абы выехал за Хлебодаровку, шел уже десятый час.
Сразу за Хлебодаровкой вдоль дороги протянулись километра на три огороды. Дружно цвела картошка, и над полем вились пчелы. С краю, прямо у дороги, кое-где ладили арык, пришло время второго полива и окучивания. Давненько Ариф-абы не работал на дороге в сторону Оренбурга и не видел свою картошку, но сегодня, проезжая мимо, не остановился: и так запозднился, там, на восемнадцатом километре, ждали его дорожники.
На скорости почти в сорок километров Ариф-абы быстро добрался на участок. Еще издали увидел, что не опоздал: ни машин с асфальтом, ни черных высыпанных куч не было видно. Два катка заканчивали укатку основания, а асфальтировщики отдыхали у обочины. Дорожники, приветствуя, замахали руками, знали — с Камаловым работать можно, асфальт так разложит, что следом сразу и каток пускай. С другим грейдеристом лопатой до седьмого пота накидаешься — дорога все равно одни бугры да шишки, а платить теперь в ДЭУ стали за качество.
Ариф-абы, сославшись на то, что ему нужно подтянуть ножи, отказался от приглашения посидеть в компании и, чуть отъехав, стал на обочине.
Подтягивать ножи было ни к чему, за так свою закорючку в путевом листе Темиркан не ставил. Просто хотелось ему побыть одному, да и песню, что напевал с утра, прерывать было жалко.
Взяв пару ключей и ветошь, продолжая то насвистывать, то напевать, он стал осматривать машину. Работал он на грейдерах всех марок, начиная с прицепных, а о таком красавце — мощном, скоростном, маневренном, комфортабельном (кабина отапливалась) — даже не мечтал. Есть же мужики головастые, часто тепло думал Ариф-абы о создателях машины. Но сейчас свою работу он выполнял механически, мысли его были о новом доме для Гарифа и дочери.
Строить свой дом предложила молодым Гюльнафис-апа. Посидели, подумали родители, взвесили все «за» и «против» и решили — дело хорошее. Надо молодым на собственные ноги становиться. Строить рассчитывали года два-три. В этом году собирались лишь получить место у сельсовета и залить фундамент.
