Решил двигаться на юго-запад, к опушке черневшего там леса. Если лес — значит, и твердая почва, рассудил я. Ведь не может же лес расти на болоте. И… ошибся.
С большой осторожностью, не сходя с пригорка, мы приблизились с Мухомором к опушке леса. Он состоял из редких и некрупных лиственниц, узловатых и корявых, какими обычно бывают деревья в редколесье на заболоченной местности. Мы понуро брели по вязкой и мшистой почве. Следы наших ног четко отпечатывались в мокром грунте и сейчас же заполнялись водой. Местами вода хлюпала под ногами. Свернули вправе, в лес, рассчитывая выбраться на более сухую и твердую почву. Деревья становились крупней, росли они более часто, стволы лиственниц выпрямлялись, но почва по-прежнему оставалась влажной и зыбкой. Было похоже, что лес рос по сплошному болоту, только слегка затянутому сверху почвой, возникшей из сгнивших мхов. Мощная корневая система лиственниц распростерлась почти по поверхности. Огромные деревья были очень неустойчивы. Временами казалось, что они пляшут, как пьяные мужики. Это под тяжестью наших шагов прогибалась почва. Сколько же могла навалить деревьев в таком лесу хорошая буря!
Между тем почва становилась устойчивее. Мы поднялись на сопку. Теперь уже окончательно стало ясно, что мы сбились с дороги. Далеко внизу зеленела просторная долина. Возникала и пропадала на поворотах лента какой-то незнакомой мне речки. Должно быть, она текла параллельно Нерелеху по эту сторону перевала. Раз есть речка с такой зеленой долиной, значит, где-нибудь около нее должны жить и люди. Я решил пробираться к речке.
Набросав карту местности, засек по компасу направление своего маршрута и начал осторожно и медленно спускаться. Почва под ногами оставалась устойчивой и спокойной, двигались мы легко, пока дорогу нам не преградила небольшая седловина, покрытая снегом. Похоже, что здесь произошел обвал. Всюду торчали корни нависших над обрывом лиственниц. Я решил разведать эту седловину, срубил деревце молодой лиственницы, обтесал его, заострил и с таким шестом спустился на снег. Он оказался достаточно плотным и не проваливался подо мной. Шаг за шагом продвигался вперед и наконец уверился в том, что снег плотен и раз меня держит надежно, то Мухомора с его четырьмя точками опоры удержит тем более.
Подсчитывая преимущества Мухомора с точки зрения законов земного тяготения, я вдруг безнадежно провалился в «надежный» снег. Шест в моих руках сам собой развернулся поперек ямы, и это спасло меня. Я провалился по самые плечи и держался только за шест. Ноги мои болтались в пустоте. Некоторое время я висел так, размышляя о том, как выйти из этого глупого положения. Сейчас я вспоминаю об этом с улыбкой, но тогда мне было не до смеха.
