– Ты мне всех дороже.
– Не говори так, не говори. Кто-нибудь услышит, небо посмеется и расстроит нас с тобой. Не сложится.
– Небо в тот же час раскается. Тебя, как я, никто любить не будет никогда. Любить больше невозможно. Я твой. Я весь для тебя. Не отпущу тебя от себя никогда.
– Не говори «никогда». Пожалуйста, не говори «никогда». Будем вместе каждую минуту. Я вся для тебя.
– Я весь для тебя. Слышишь, как сердце бьется. Я не умею без тебя. Не знаю, куда себя деть. Я не могу без тебя.
– И я без тебя. А если однажды не будет меня…
– Если однажды не будет тебя, то ветер осенний принесет тебе весть, что я за тобой иду по пятам. Там где ты, там и я. Такая судьба.
– А если однажды не станет тебя, в тот же день, в тот же час не станет меня.
– Я не смогу отпустить тебя, не смогу жить без тебя. Я уйду за тобой.
– Нет, глупый. Мы будем жить. Но вдруг однажды не станет тебя рядом?
– Глупая, где же я буду, как не подле тебя?
– На другом континенте, так далеко от меня, что и представить нельзя. Далеко-далеко. И там будет много-много других…
– Какие – другие? Где – далеко? Зачем другие, как же я отпущу тебя? Никогда не отпущу тебя от себя. Я не живу без тебя.
– Я не смогу без тебя.
* * *
Все это ваше глупое сентиментальное кино, и эта музыка.
Шепчешь ты ночами в забытьи, не понимая, но чувствуя. Это боль не та, что изнуряет и тяжело дышать. Это старая боль, раны затянувшиеся, но до конца не излеченные. Те, что ты сам наносил медленно, несколько лет. Предавая – чередой измен, одиночеством, грубостью, приближением. Отдаляясь и возвращая, заставляя плакать и наслаждаясь слезами, играя и мучая, расставаясь и возвращаясь через годы. И любя, сильно, болезненно, до тошноты, до ненависти – любя.
Изменяя ей с теми, кто много хуже, говоря ей в лицо: «Да, изменял. Ты далеко, я мужчина. Не надо истерик. Я тебе ничего не обещал».
Названивая ночами, сводя себя с ума ревностью, навязчивыми состояниями, видениями – у нее кто-то есть. Заставляя снова поверить, а потом снова бросая, удваивая жестокость. Ты видел боль, горечь, обиду. Но не чувствовал жалость – скорее, ощущал странность ситуации и легкие уколы самолюбия: ведь такая красивая женщина плачет ночами из-за тебя. Красавицы могут все, даже хранить верность или хранить верность только себе, бросаясь в чужие объятия в слезах о ком-то другом.
Зачем ты делал это с ней? Потому что был молод, необуздан и дик. И потому еще, что был зол, ведь ее одну ты безумно любил.
