О Господи, как отчётливо всё, неужели перед глазами картины сна? Неужели это сон?
Мальчик встал и посмотрел прямо перед собой. И девочка встала и тоже посмотрела вслед за ним. Однако она ничего не увидела, кроме серебряного марева. Но зато она услышала как бы стук его сердца. Фива не могла понять, где она настоящая, а где – маленькая девочка. Она по-новому вгляделась в белые движущиеся пятна и теперь отчётливо увидела, что это вовсе не пятна, а снежные сугробы, которые проплывают за окном электрички. Однако как такое может быть? Они с мальчиком стояли в леске, она посмотрела вслед его взгляду – откуда взялась электричка, кто смотрит из неё, куда подевался мальчик?
Фива не успела ответить ни на один из вопросов. Но откуда-то точно знала, что это Кеша едет в электричке и именно он смотрит на проплывающие снежные поля, занесённые сугробами, а она, Фива, растворённая в самом воздухе, окружающем Кешу, видит эти белые поля его глазами.
Если это Кеша – где он? Белые сугробы стали превращаться в солнечные пятна, которые, расширяясь и сгущаясь, преобразовывались в плотное серебряное марево. Сегодня девчата приведут своих парней, а ей снова быть одной.
– Кеша, если бы ты знал, как я жду тебя, и всегда буду ждать, потому что каждую секунду хочу видеть тебя, потому что сердце моё тоскует по тебе! – неожиданно для себя вслух сказала Фива.
Сказала и в потрясении замерла. Сейчас невольно вымолвила знаковые слова, которые, если верить снам-видениям, снимут с Кеши запретительный оберег и он станет свободным. Всё это, конечно, произошло не без участия дедушки, подумала Фива и воодушевилась.
– Всегда, буду, хочу , – на этот раз умышленно сказала вслух.
Её уже не заботило, что подтолкнуло сказать – догадка или безумие? Сомкнув глаза, она напряглась – ждала, что-то произойдёт после этих слов. Серебряное марево приблизилось и как будто стало обволакивать её. Однако в самом мареве, в самой середине возникло тёмное пятнышко, очень похожее на крестик в круге, которое росло или приближалось, обретая всё больше и больше очертания идущего навстречу человека.
Фива вскрикнула, приближающийся молодой человек – Кеша. Она узнала его и его демисезонное пальто с оторванной пуговицей. Его раскачивающуюся походку и этот живой проницательный взгляд синих глаз.
– Кеша, это ты? – сказала Фива и открыла глаза.
Она думала, что видение объясняется её дремотным состоянием. Фива была уверена, что, открыв глаза, увидит потолок и ставшие уже родными стены «завалюхи». Увы, всё пространство вокруг неё было затянуто серебряным маревом, клубящимся и вспухающим, словно теперь дремотное состояние продолжалось наяву. Она поднесла руку с пуговкой к глазам, пытаясь удостовериться, что всё, чем она озабочена, – здесь, в настоящей реальности. Её рука и всё тело вибрировали так, что утратили чёткость очертаний, приобрели водянистую прозрачность вращающихся лопастей вентилятора. Вместо вибрирующей пуговицы она увидела как бы круглое стёклышко линзы с крестиком посередине. Именно чтобы не раствориться в серебряном пространстве марева и уже вовсе не исчезнуть в нём, подобно пуговице, Фива вновь сомкнула глаза.
