— Есть вещи, о которых тебе лучше не знать, — и он посмотрел на меня, как капитан на тонущий корабль.
— Гросс фатер, я всё равно уже замешана, так дай же мне помочь тебе.
— Это всё твой отец! Это его идея… — вздохнул дедушка. — Это он просил меня с ней встретиться. Он сказал, что одна фрау заинтересована в покупке квартиры в нашем доме — в том, что на Ахад а-Ам. Одну квартиру я готов продать… Семье нужны деньги.
— Почему, дедушка?
Он сердито отмахнулся:
— Я уже сказал тебе… — он зашелся сухим хриплым кашлем. — Алзо, эта фрау не хотела смотреть квартиру. Когда она приехала, то сказала, что ее бизнес — это картины о прошлой жизни… Что у нее в Америке есть крупные клиенты, которые ищут такие картины…
— И эта фрау была Сара Курт?
— Найн! — дедушка резко выпрямился на влажной скамейке. — Я помню только Веру-Лею Курт. Профессоршу. Она Якоба чуть не убила! А эта по телефону назвала свое имя, американское такое… Арлин… Да, Арлин Прист… Пост… Или Постер…
— Я думаю, что это была Сара Курт… — прошептала я. — Но что же все-таки случилось, деда? Почему ты решился продать квартиру? Дело ведь не только в папином «Париже», правда?
Он хранил упрямое молчание.
— Дедушка, или ты сделал что-то такое, из-за чего мне следует переживать за тебя?
— Думаешь, я ее убил? Абер найн! Найн! Клянусь именем бабушки!
— Бабушка умерла.
Он засмеялся:
— Габи, твой дед никого не убивал!
— А Якоб? Что сделал он?
— Да что же это такое?! — рассердился он так, будто я на самом деле обидела его подопечного.
— Не знаю… Возможно, Якоб увидел эту женщину и подумал, что она — Вера-Леа Курт, испугался и набросился на нее. Ты же сам говорил, что он немного неуправляем…
— Найн!
— Может, он подумал, что она пришла снова забрать его в больницу, и решил…
— Найн, Габриэла, найн!
— Почему ты не рассказал сыщику, что должен был встретиться с этой Арлин?
— Я растерялся, только и всего… Я уже стар, Габи…
— А это что? — я вытащила картинку с тремя девушками в матросских костюмах.
— Вас из дас? И ты тоже? Твой отец тоже спрашивал про эту картину…
— Хватит, дедушка! Перестань! — вспылила я. — Это было в кармане твоего пиджака вместе с чеком из такси. Три маленькие морячки. Я спросила тебя о них позавчера вечером, у тебя дома. Ты и тогда не ответил. Может быть, хватит водить меня за нос?
— Я никогда не видел этой картины до того, как твой отец мне ее показал!.. — он побагровел от напряжения. — Пойдем, Габи, — сказал он после продолжительного молчания. — Надо подумать. Вернемся в отделение. — Я протянула ему руку, и он, с трудом поднявшись, оперся на нее. Впервые в жизни Макс Райхенштейн опирался на свою внучку! События последних дней вернули ему его настоящий возраст…
