! Я его сделал! Смотри! — Чевас выхватил очки из сейфа. — Soy chingón
[22]!
Если б он действительно «сделал» Занозу, он был бы прав насчет последнего. Но чудес не бывает, и Чевас, со своей старой кровью и со своими дайнами, был для Занозы такой же легкой добычей, как если б только вчера получил афат. Однако вот они, очки, и этот сукин сын явно считает их трофеем. И если кто и знает, что случилось с Занозой, так это он.
— Рассказывай, — Хасан забрал очки и сунул в карман пиджака.
Чевас, было, заупрямился, и только в этот момент до него и дошло, кто к нему пришел.
Таких резких смен настроения не случалось даже у тийрмастера.
Только что распираемый гордость и наглостью, так, что впору за ногу к полу привязать, чтоб не унесло, как воздушный шар, Чевас мгновенно сдулся, стоило поймать его за запястье, и вынуть из пальцев очки Занозы. Даже ростом меньше стал. Дернулся, пытаясь вырваться. Не вспомнил о том, что у него две руки, и, наверняка, нож где-то рядом, просто начал выкручивать запястье. Сильный ублюдок, но не настолько, чтоб освободиться.
— Можешь Слуг на помощь позвать, — сказал Хасан. — Заноза не всех искалечил?
Сам он приехал один — не дело это, втягивать Слуг в такие разборки. Любой вампир должен оставаться для них всемогущим и неуязвимым. Иначе начнут задумываться, а от мыслей недалеко и до сомнений. Чевас то ли рассуждал так же, то ли ему, и правда, позвать было некого, он, продолжая вырываться заблажил уже совсем другим тоном:
— Ничего я не знаю! Я ничего не делал! Он пропал! Исчез. Madre, да это как в кино было… я тебе клянусь! Как в «Матрице»! Чем хочешь, поклянусь! Кровью, ратуном, чем хочешь!
Ни о какой «Матрице» Хасан ничего не знал, зато знал, что Заноза не умеет исчезать, когда на него смотрят. Он даже «глаза отводить» не умеет. Еще Хасан знал, что Заноза не исчез бы без предупреждения. Даже если бы умел. Чевас врал, говорить правду не собирался, и этот цирк пора было заканчивать.
У Хасана тоже был под рукой нож. Складной, короткий, очень удобный. Хасан вонзил его Чевасу в сердце, убедился, что ребра крепко зажали лезвие, перекинул обмякшее тело через плечо и пошел на выход. Помешать ему никто не пытался, некому было. То ли Чевас держал при себе одного-единственного Слугу, а тот еще не вылечил проломленную голову, то ли у Чеваса, вообще, был один-единственный Слуга.
В машине Хасан взял телефон, нажал на кнопку, которая должна была соединить его с Блэкингом. Как это работает, он не знал, телефонам не верил, но признавал, что в некоторых ситуациях они полезны. Как сейчас, например. Возить в машине рацию было бы неудобно, да и непросто сейчас раздобыть армейскую рацию начала сороковых.
