Сам Митяй ел на скорую руку, наблюдая за тем, как отец с крестом нарезает круги вокруг дома. Мать приводила себя в порядок, одним словом женщина, стремящаяся ещё нравиться.
Наступил тихий час, когда каждый в семье делал то, что вздумается. Митяй сидел на чердаке и рассматривал послание, которое, как мы помним, являлось приложением к кукле.
«Интересная штуковина этот фольгированный листок, - размышлял Митяй. - Если его смять в комок и отпустить, он распрямляется без складок и царапин. Если попытаться его разорвать, потраченных сил становится жалко, потому что он стойкий, как оловянный солдатик. Возможно, тайна его необычности, заключалось в цифрах и не понятных буквах. А ещё в рисунке».
Митяй силился распутать хитросплетения конечностей: то, что на рисунке двое было видно не вооружённом глазом.
- Сверху голова, кажется, моя… - сказал Митяй. – А это… голова блондинки.
Митяй взглянул на послание под другим углом и увидел очертания другого изображения: как бы одна картинка наслаивалась на другую. Правда, у верхней контурный штрих выделялся чётче. Митяй провёл пальцем по листу. Изображения пропали.
«Здоровяк со спущенными штанами. Со спины лица не увидать».
- Это же был отец, - прошептал Митяй. – Ой-ой-ой…
- Дима. – Это был голос Петра Петровича. – Отзовись, ты где?
Митяй, зацепив охапку сена, прикрыл куклу. Затем пружинистыми прыжками проскочил, словно полосу препятствий: лестницу, лавочку в сенцах, тугие мешки на крыльце.
Пётр Петрович держа в руке книгу, о чём-то беседовал с матерью.
- А вот и Митяй. Пётр Петрович, спасибо за книгу, - поблагодарила мать.
- Не за что, - ответил астроном. – Читайте с удовольствием.
Оставшись наедине, Митяй достал блестящий лист и, размышляя о том, стоит ли рассказывать, как всё было, спросил:
- Как думаете, что это за лист?
Пётр Петрович состроил недовольную мину. Отвлекаться на такие пустяки ему сейчас не хотелось. Вот, если бы Митяй зашёл к нему вечером на дружеский просмотр звёздного неба, тогда бы он мог стать ходячий энциклопедией.
- Странный лист, – напуская таинственность, начал астроном. - Похоже на платину. Кроме даты, больше ничего не вижу.
- Даты? – удивился Митяй.
- Да. Вот видишь? В углу. 2.07.4012. Опечатка.
- Опечатка?
- Да. – Астроном тяжело вздохнул. - Приходи вечером, через микроскоп посмотрим. Придешь?
- М-м-м, приду, наверно…
Как правило, когда наступало обеденное время, отец приходил к столу тютелька в тютельку, будто у него внутри стучал часовой механизм. Сегодня же случилось что-то из ряда вон выходящее: то ли часы замедлили ход, то ли отец устроил себе незапланированный разгрузочный пост. Правда, утром он уписывал за обе щеки. Тогда действительно что-то с ним приключилось.
