Перехлестнул, стянул, перехлестнул
Чеканный круг неконченного рейса,
Жизнь сволочнулась ртом красногвардейца
Вся в грохоте неотвратимых дул.
Душа не вынесла, в душе озноб и жар.
Налево марш - к могильному откосу.
Ты, говорят, опеплив папиросу,
Красногвардейцу отдал портсигар.
Дал одному солдату из семи,
Сказал: "Один, средь провонявшей швали,
На память об убитом адмирале
Послушай, ты, размызганный, возьми!"
Это стихотворение я читал в группе сибиряков, где оно получило полное одобрение. Читал также неоднократно в кругу своих друзей и знакомых. Спустя несколько месяцев после разгрома Колчака я был арестован Губчека по обвинению в распространении антисоветских прокламаций. Спустя две недели я был освобожден за недоказанностью. Приход советской власти мной был воспринят резко отрицательно. Записано с моих слов верно и мною прочитано. Евг. Забелин".
Кроме традиционного для "Сибиряков" стихотворенья о Колчаке, к делу Евгения Забелина приложены еще два стихотворения.
МАРИЯ АНТУАНЕТТА
Влюбленная в красивые слова,
Она глядит спокойно и устало.
Изысканные вянут кружева,
Павлиний шелк спускает одеяло.
Густых духов жеманный аромат
Напоминает молодость жасмина,
А за стеной наигрывает брат
Бетховена на старом пианино.
О, фрейлины утраченных веков,
Коснеющих над фижмами и пудрой,
Поклонником старух и париков
Маркизом был ваш друг золотокудрый
Вы, улыбаясь, слушаете бред,
Вы смотрите на сумерки без боли.
В последний раз лукавый менуэт
Он танцевал в серебряном камзоле.
К чему скрывать встревоженную дрожь
Я все равно за вас не побледнею,
Ведь гильотины выточенный нож
Поцеловал подставленную шею.
Перед дворцом поруганной вдовы,
Натравленная бешенством Марата,
Топтала чернь осколок головы
И голубую кровь аристократа.
Тоска пришла и больше не уйдет.
Опять глаза темнеют от печали.
В ту ночь король взошел на эшафот,
И палачи его короновали.
Осыпалась могильная земля.
Не сберегли придворные поэты
Последние молитвы короля
И локоны своей Антуанетты.
Пусть тонкий хмель слетается в слова,
Мы юность пьем из полного бокала.
Изысканные вянут кружева,
Павлиний шелк спускает одеяло.
РОССИЯ
Хватив накипевшего зелья,
Ударив стаканом об стол,
Томится она от похмелья,
Задрав кумачовый подол.
И рот припаскудила рвота,
Башку заломив набекрень.
Кто вымазал дегтем ворота
Курносых ее деревень?
Не батя встречается с батей
То хлещется юбка в крови.
Ну, девка, теперь забрюхатим,
Ну, девка, теперь не реви.
