— Вот видела, как надо с женщинами обращаться? Один пинок, одна пощечина — и они становятся ласковыми и покорными.
Внедорожник петлял по улочкам Неаполя, мы остановились перед кондитерской, Дон Дженнаро вышел из машины и зашел в магазин.
Спустя пару минут случилось светопреставление. В соседнем переулке две женщины ругались, перегнувшись через длинные, незаконно надстроенные балконы, уродующие фасады палаццо девятнадцатого века.
— Шалава, твой муженек донес на моего сыночка в полицию, и они отправили его в тюрьму!
А другая ей в ответ:
— Шлюха! А что, разве твой сынуля писает святой водой из пупка, что ли?
— Да твой благоверный еще хуже, чем Аббатемаджо,[9] он самый дерьмовый предатель!
— Эй, ты, безмозглая курица, мой муж — уважаемый человек. Прикуси свой гнилой язык, прежде чем говорить… и не забывай, что мы из порядочной семьи. Мы из близкой родни достойнейших каморристов, и если вы будете выкобениваться, то наши люди быстро научат вас, как надо себя вести.
Когда Дон Дженнаро вышел из кондитерской, женщины прекратили перепалку, вежливо поприветствовали его и удалились. Как только джип скрылся, у нас за спиной вновь раздались крики и посыпались ругательства. Когда мы вернулись домой, мы увидели синьору Марителлу с заплаканными глазами.
— Ты что, плачешь? — спросил Дон Дженнаро.
— Нет, — ответила она, — просто аллергия… где ты был?
— Я был в кондитерской, заказал торт ко дню рождения малышки!
Во взгляде синьоры ясно читалось: «Дженна! Ты считаешь, я совсем дура?» Но с ее красивых напомаженных губ слетело только несколько гневных слов:
— Ступай на кухню, там глухонемой священник, он сказал, что у него была назначена с тобой встреча.
У хозяина тут же изменилось выражение и цвет лица. Через несколько секунд он пришел в себя и приказал жене:
— Позови сюда Катену, а потом исчезните все куда-нибудь на полчаса.
Синьора Марителла ушла, не сказав ни слова, а тем временем Катена спустилась вниз.
— Дон Дженнаро, вы меня звали?
— Да, там пришел немой падре, я его не понимаю, поговори с ним ты и скажи, что я хочу исповедаться, потому что я не собираюсь идти в эту их исповедальню и вставать на колени на глазах у всего квартала.
Катена пошла на кухню и спустя пару минут вернулась с молоденьким перепуганным священником. Он общался с Катеной, размахивая руками, она отвечала ему жестами, демонстрируя большую уверенность. Катена объяснила Дону Дженнаро, что все в порядке, и оставила их вдвоем. Священник подобающе облачился. Дон Дженнаро оглянулся вокруг и, удостоверившись, что в комнате никого нет, приказал мне исчезнуть. Виляя хвостом, я сделала вид, что послушалась его, но на самом деле спряталась под диваном. И началась исповедь.
