— Сейчас доложу…
И он отправился докладывать. И уже скоро появился в проеме высоченных резных дверей:
— Проходите, Аполлинарий Николаевич!
Соколов вошел в кабинет, в котором много раз бывал тут при прежнем начальнике — Сахарове.
Здесь почти ничего не переменилось.
На громадном столе малахитовая чернильница с бронзовыми фигурками, бронзовый медведь, который жаждет лапой раздавить какое-то несчастное мелкое животное, напоминающее собаку, висящий над столом громадный портрет в темных тонах Николая II — работа самого Репина. Впрочем, на столе не было прежнего порядка — множество деловых бумаг и писем, да еще появились фотографии в бронзовых рамочках — женщина в бальном платье с двумя маленькими детьми на руках, на других порознь — женщина и подросшие мальчики в матросках.
«Наверное, семья Мартынова», — решил Соколов.
— Присаживайтесь, полковник. — Мартынов, породистый, сытый, с красивым лицом, похожий на богатого барина, с подчеркнутой холодностью кивнул на кожаное кресло около стола. Он не подал руки, задумчиво прошелся из угла в угол кабинета, и его по-женски широкие бедра казались чуть ли не шире плеч.
«Надулся на меня! Поддел его за живое в Петербурге», — подумал Соколов. Про Кашицу он решил пока молчать, как опытный игрок держит козырной туз до нужного момента.
Промашка
Сыщик положил на стол бумажный сверток с деньгами — карточным выигрышем — и хотел приступить к изложению последних событий.
Вдруг Мартынов, словно потеряв профессиональный навык — умение слушать, без разведки перешел в атаку. Он насмешливо произнес:
— Оказывается, полковник, вы увеличиваете свое благосостояние игрой в штос?
«Уже знает! — с неудовольствием отметил Соколов. — Железнодорожный жандарм, должно быть, успел доложить». Однако, утишая гнев, нарочито миролюбиво произнес:
— Служба, Александр Павлович, такая: и осведомительницу в постель иногда положишь, и в карты с шулером сыграешь…
Мартынов ненавидящим взглядом уставился в Соколова, истолковав его мягкость как слабость:
— Хорошую службу вы себе придумали! Нет ли там для меня вакансии?
Соколов парировал:
— Так вы не справитесь, Александр Павлович. В карты играете плохо, да и не похоже, чтобы с дамами лихостью отличались. — Смягчил пилюлю: — Вы семьянин примерный.
Мартынов покраснел. Он беззвучно открыл и закрыл рот, и его вдруг прорвало:
— Не надо божий дар с яичницей путать. Вы, полковник, на государственной службе, а вытворяете черт знает что! Будь вы штатским человеком, никакие родственные связи не спасли бы вас — давно этапом пошли бы в Сибирь. Закон для всех писан — и для ассенизаторов, и для тайных советников. А вы и на костре жгли несчастную жертву вашего необузданного нрава, и в Москве-реке топили.
